Юлия Латынина - Ничья

Тахирмуратов был доволен поездкой: он порешал все проблемы на НПЗ и даже договорился о времени поставки первой бочки.

– А как у тебя дела? – спросил наконец Тахирмуратов.

– На меня наезжали, – сказал Семин.

– Господи? Кто?

– Бандиты. Главного зовут – Сергей Вырубов.

Игорь вздрогнул.

– А как он выглядит, этот… Вырубов?

– Ты знаешь, как он выглядит, лучше меня. В милиции считают, что это ты его навел на фирму. Знаешь, что он делает, чтобы запугать коммерсанта? Он режет ему палец.

– Я не виделся с Сережей восемь лет, – сказал Игорь. – И я не знаю, как он выглядит.

Елена подъехала к служебному входу в универмаг в два часа. Охранник с омоновскими нашивками отставил в сторону автомат, поелозил пальцем по толстому затрепанному гроссбуху, насупился и сказал:

– Вас в списках нет.

Елена пожала плечами и повернулась, чтобы уйти. Охранник, зажав трубку между плечом и пятнистым беретом, крутил диск телефона.

Елена вышла из универмага и стала копаться в сумке, ища ключи. Она уже садилась в машину, когда охранник вылетел из дверей.

– Извините, Елена Сергеевна, – сказал он, – Сергею Павловичу позвонили и сказали, что вы не придете. Но он здесь и просит вас подняться.

Одна из секций универмага, на третьем этаже, была отдана под небольшой, но отлично оборудованный спортзал: именно туда-то и провели Елену.

Вырубов, в старых тренировочных штанах, лежал навзничь на тренажере и выжимал штангу со сверкающей пирамидкой стальных дисков на обоих концах. Над Вырубовым стоял телохранитель, ловя движения босса и готовясь подхватить штангу, когда тот устанет или, не дай бог, уронит ее.

Малюта пожал штангу раз десять, телохранитель подхватил ее и осторожно закрепил на специальных бороздках, предусмотренных в тренажере. Вырубов вскочил с места и подошел поближе.

– Извини, что в таком виде, – сказал Вырубов, – мне сказали, ты не придешь.

Он слегка переминался с ноги на ногу, как крадущаяся рысь, и косился на тренажеры, как мальчишка косится на лоток с мороженым. Он был без майки, в одних чистых холщовых штанах, и Елене невольно бросилась в глаза чеканная мускулатура Малюты. Руки и грудь у Малюты были покрыты ровным загаром и почти совершенно лишены волос – крайне нехарактерная черта для европейца. Уже потом Елена вспомнила, что полукровка Игорь Тахирмуратов – двоюродный брат Малюты. Малюта стоял довольно близко, чуть ближе, чем обычно водится между интеллигентными людьми, и Елена учуяла дразнящий запах свежего пота.

– Ничего, если я закончу тренировку? – спросил Малюта.

– Ничего, – сказала Елена. – А сколько в этой штанге килограмм?

– Сто пятьдесят, – ответил Вырубов. Прищурился и осведомился:

– А Семин сколько вытягивает?

– Семин со штангой – это такое же невероятное зрелище, как вы с томиком Иммануила Канта, – ответила Елена. Вырубов засмеялся и, отойдя к середине зала, легко сел в поперечный шпагат. Елена ждала еще минут двадцать, сидя на стульчике в углу. В спортзал зашло еще несколько человек, и среди них красивый двадцатилетний парень со свернутым на сторону носом. Вырубов остался разминаться на тренажерах, а один из его друзей принял боксерскую стойку и начал драться с парнем.

Елена встала и пошла бродить по универмагу. Она не любила драк.

Принадлежавший Вырубову универмаг в центре города был одним из самых странных и, в общем-то, безобразных зданий Нарыма. Его задумал в конце двадцатых годов знаменитый российский архитектор-конструктивист Фатеев. Косая пирамида из стекла и стали, по замыслу архитектора, должна была стать новейшим социалистическим дворцом, в котором работали, жили и творили будущее партийные руководители края. Стеклянные панели кабинетов должны были подчеркивать прозрачность и доступность рабоче-крестьянской власти; в другой половине пирамиды располагались крошечные жилые комнатки и огромные столовые и спортзалы. Предполагалось, что партийное руководство не будет тратить время на единоличное приготовление пищи, и кухни в квартирах отсутствовали начисто. Лестниц в здании не было: вместо них были широкие пандусы. На самом верху здания располагалась личная вилла секретаря крайкома, к которой тот подъезжал на большом черном авто.

Секретарь крайкома прожил в своей вилле полтора месяца, после чего в один прекрасный день к самым дверям его пентхауса подъехала черная машина, но не с личным шофером, а с чекистами. Секретаря увезли, а спустя неделю забрали зачем-то и архитектора. Здание в центре города долго мокло под снегом, а потом его отдали под дом быта и универмаг. Все четыре входа украсили безобразными стеклянными дверьми, на этажах грубо исказили первоначальную планировку. Центральную галерею, пронизывавшую дом и отделявшую жилые помещения от служебных, выложили цветным с прожилками мрамором и украсили на всякий случай статуей вождя мирового пролетариата Лениным.