Юлия Латынина - Сазан

– Я так думаю, – проговорил Сазан, – что бомбу положил Савчук. Глупый это человек, потому что только глупые люди берут такие ссуды и гуляют после этого по Москве. Я к тебе приставлю еще пяток ребят, а ментов из прихожей ты попроси, – тяжко с ними, с ментами.

«Нет, – вдруг захотелось сказать Александру. – Нет, это не похоже на дурака, потому что твои люди засекли бы дурака на расспросах: когда приезжает директор банка, когда спит охранник в посольстве… И это не похоже на серьезных людей, потому что серьезные люди знают, что фирма не переменится, если отправить меня на тот свет… Это не похоже на постороннего дурака и на постороннего умника… о Господи! Неужели проклятый мент прав?»

– Вы что-нибудь установили? – спросил Александр.

– Анализируем взрывчатку. Она была в банке из-под пива, а банку подкинули еще до смены охранников. Я поехал к ночному охраннику и развернулся через трамвайные пути: тут меня и сцапал этот мент. Он уже был у охранника, и теперь там полно портупей. Моих ребят не пускают, а нашли ли они чего-то, кто его знает.

– А титульный лист тебе кто испортил?

– Мент.

– Хорошо испортил, – сказал Александр.

– Ничего, – заметил Сазан, поднимаясь, – мне-то этот мент зашиб челюсть, а тебе он успел мозги зашибить. Проворный мент.

Поднялся и вышел.

Начальник Сергея, Константин Захаров, сидел в видавшем виды кабинете и глядел в окно. Между рамами окна виднелись прошлогодние трупики мух.

Рядом с окном висело постановление правительства, покрытое нежной зеленоватой плесенью. Постановление требовало повышать эффективность борьбы с правонарушителями и закрывало пятно на обоях, проистекавшее от водопроводной трубы. И с тем и с другим оно справлялось не слишком успешно. Под треснувшее стекло на русом письменном столе были поддеты всякие важные распоряжения и календарик, изъятый при обыске: на обороте календарика имелась не очень приличная картинка. Сергей знал, что Захаров иногда достает календарик, любуется на картинку и вздыхает.

– Ну, – справился Захаров, – чем ты сегодня порадуешь?

– Вчера, – сказал Сергей, в 21:43 поступил вызов, – некто Алкин, в троллейбусе номер 15, имел своим попутчиком пьяного пассажира, который, сойдя у Никитских ворот, забыл в салоне дипломат. Алкин хотел окликнуть владельца дипломата, но в этот миг, к ужасу своему, услышал, что в дипломате что-то тикает. Алкин не стал окликать прохожего и сбежал с троллейбуса в ближайшее отделение милиции. Мы явились по вызову. В дипломате тикал только что взятый из починки будильник. Кроме этого, в дипломате лежали визиточница, записная книжка, три мороженые ножки Буша, шкурка от банана, бутылка Амаретто и чайная коробка, доверху набитая патронами для «Вальтера».

Двумя часами ранее какие-то пацаны прокололи шину БМВ, стоявшего у дверей фирмы «Интертрейд», на Никольской. Хозяин стал менять колесо и обнаружил, что на днище, под правой задней аркой, сидит прямоугольная мина на магнитной присоске. Водитель, Победов Анатолий Витальевич, говорит, что взял машину на день у брата, а брат заявляет, что бандиты перепутали его машину с какой-то другой.

В 7:20 взорвалась бомба, лежавшая на пороге банка «Межинвест». Бомба находилась, видимо, в двух жестянках из-под пива Heineken, и приводилась в действие электродетонатором. Все вместе, по словам свидетеля, было запихано в полиэтиленовый пакет и украшено апельсиновой кожурой и рыбьим хвостом. Скорее всего пакет прилепили скотчем к крыльцу, так, чтобы взрывное устройство сработало при попытке отодрать пакет от крыльца.

Оставлена она была около пяти утра. Директор банка утверждает, что бомба предназначалась для него, так как он обычно прибывает в контору раньше всех. Но на этот раз он застрял в пробке, и на бомбе подорвался бухгалтер. Мощность взрывного устройства позволяет предполагать, что преступник учитывал, что намеченная жертва на момент взрыва может находиться в нескольких метрах от крыльца или даже сидеть в машине.

В качестве крыши банк пользуется услугами преступной группировки Валерия Нестеренко, он же Сазан, он же Аудитор.

Нестеренко служил в Афганистане. Отбыл два года по 201-ой статье.

Набил морду секретарю институтской партячейки. В лагере, несмотря на статью, как-то примазался к ворам и даже мог покровительствовать осужденным «хозяйственникам». Некоторые из них сейчас, благодаря его рекомендациям, работают в контролируемых им коммерческих структурах. Вышел на волю в 1991 году, сумел вернуться в Москву и занялся организацией кооператива по производству мороженого, который, как выяснилось впоследствии, был просто ширмой для преступной деятельности. Сейчас этот кооператив преобразован в АОЗТ «Кредо», занимается экспортно-импортной деятельностью. Имеет офис и склад на Цветном, откуда развозит сникерсы в им же контролируемые ларьки. Специализируется на рекете, похищениях с целью выкупа, торговлей оружием и взиманием дани со средних коммерческих структур.