Барбара Фришмут - Пора созревания

Пат бросила короткий взгляд на том с письмами Катарины фон Сиен и замерла, переводя взгляд с меня на Августу и обратно. Она явно ждала разъяснений или как минимум подтверждения своих догадок. Я предоставила эту честь Августе и удалилась на кухню.

Но, оказывается, Пат надеялась, что я поинтересуюсь ее антиквариатом.

— Безумие! — крикнула она мне вслед. — У вас здесь все связано с кельтами.

Пока закипала вода и настаивалась свежая заварка, я запасалась терпением для прослушивания длительного доклада. При этом я вспоминала собственное потрясение от книжки Реш-Раутера: что многие знакомые названия и рядом не стояли с теми толкованиями, к которым я привыкла.

Пат начала доклад с жаром пионерки-первооткрывательницы:

— А известно ли вам…

Августа под шумок сунула нос в книгу и нашла список кельтских корневых слов.

— Богиня смерти, — прочитала она вслух.

— Богиня смерти? [29] Богиня смерти — die Krarhendoettin (нем.). — Пат насторожилась. — Карканье! Теперь я точно знаю, откуда взялся ворон в том месте, где должна быть Унзинниге Кира.

Мне постепенно стало казаться, что нить расследования ускользает от нас.

— Есть предложение решить все полюбовно. Пат, позволь нам вернуться к переписке. Чем нам помогут географические изыскания прочитать письма, если это действительно письма, а не что-то еще?

— Да мы их давно прочитали! — хором заверили Пат и Августа.

— Я имею в виду прочитать и понять. Кто у кого что позаимствовал…

— И так далее и тому подобное, — строгим тоном перебила меня Августа. — Ты права. Пока мы не разберемся, что к чему, нам не помогут ни богиня смерти, ни крайняя плоть.

Но не так-то легко было выбить почву из-под сбитых ног Пат. Уж если ей не удалась рекогносцировка в горах, то она должна была взять реванш на целинных землях языкознания.

— Обратимся к местности Тотер Ман. [30] Toter Mann (нем.) — мертвец, покойник. Кто бы мог подумать, что тут и придумывать нечего? Но это название восходит к сочетанию Тота-Магос [31] Tota-Magos (нем.) — народное поле. и обозначает ни много ни мало как место сбора народа. Площадь, на которой советуются, обсуждают правовые вопросы и принимают решения. — Пат воздела руку, словно решила благословить весь мир.

Все это было конечно, ошеломляюще, но уводило прочь от темы. Впрочем, я тоже зыркнула в список.

— Стоп!

Взгляд упал на слово, которое я год тому назад подчеркнула в своем экземпляре книги. Оно обозначало поселение, укрепленное земляным валом. Нынче это городок Лизен, там расположено финансовое ведомство, именно туда я ездила к финансовому инспектору.

— Лизен… А почему не Лейслинг? — подумала я вслух. — Под укрепленным поселением вполне можно подразумевать маленькое аббатство с приютом для странников.

Пат насупилась:

— А почему ты раньше не сказала мне про эту книгу? — И не дожидаясь ответа, продолжила: — Как я узнала у продавщицы, ты была единственная, кто заказал данное произведение, книга оказалась на полке только потому, что в магазин по ошибке доставили два экземпляра. Продавщица все время тешила себя надеждой, что удастся сбыть второй экземпляр.

— И как видишь, ее надежды оправдались, — спокойно констатировала я.

Между кустами терна и барбариса показался яблочный пирог на фоне соседки. Подруга извинилась за непрошеное вторжение. Она услышала женские голоса и поняла, что у меня гости. А так как по собственному многолетнему опыту знает, какое угощение я подаю к чаю — только покупной кекс, то она решила побаловать моих гостей вкусненьким, благо как раз испекла пирог.

Я представила соседке Августу и Пат и отправилась на кухню за чистой чашкой.

Когда я вернулась на веранду, дамы были погружены в оживленную беседу о местной топографии.

Соседка спросила, не удалось ли Пат совершить путешествие в Беренмоос. [32] Baerenmoos (нем.) — медвежий мох.

Уши Пат встали торчком под рыжей шевелюрой.

— А что это такое?

— Высокогорное болото. Там есть один камень, похоже, искусственного происхождения. Когда я прохожу мимо, у меня возникает странное ощущение.

Глаза у Пат и Августы выкатились из орбит.

— А грибы! — спасла я от травмы сверхчувствительных коллег. — Там в округе великолепные белые! Нынче грибов так много, что и представить нельзя.

Мои слова подействовали, как магическое заклинание. Увлеченность кельтской историей рассыпалась в прах.

Мы принялись за яблочный пирог, который прямо таял во рту, в отличие от покупного кекса.