Галина Романова - Жизнь нежна

Псина вдруг вытянула шею и, усмотрев на соседней скамеечке двух пожилых женщин с увесистыми сумками, рванула к ним со всех своих четырех лап.

— Конечно, пенсионеры, они не подведут. У них всегда в авоське есть, чем поживиться. Это тебе не сыскарь голодный. А если еще и пенсию только что получили…

Ах ты, душа твоя собачья! Ай да умница! И не хотел, да подсказал!

Наведается-ка он в собес, где наш уважаемый господин Крякин, вышедший на пенсию, стопроцентно на учете состоит. Если отсюда он выписался, то в другом месте в районе прописался, туда ему и пенсию перевели. Там точно знают!

— Конечно, знаем, — уверенно отрапортовала в собесе пухленькая Танечка, уважительно поглядывая на него. — А что хоть натворил-то этот Крякин?

— Да ничего. Просто мог что-то видеть, что не счел важным в свое время, — не стал изворачиваться Воронов.

Когда люди к нему со всей душой, он не любил темнить без особой на то нужды.

— А-аа, понятно, — совершенно сомлела Танечка, споро перебирая в руках карточки. — Ага! Есть! Вот он, ваш Крякин, — и тут же как бы мимоходом добавила: — Скажите, какая важная персона!

— Чего это вдруг?

Вот заставила все же сущность его следовательская насторожиться и запрядать ушами.

— Почему вы так сказали, Татьяна? — пристал он, потому что она не ответила, пожав плечами. — Почему важная персона? Что, еще кто-нибудь им интересовался?

— Я не работала в тот день с посетителями, а девчонки ругались… — начала она вспоминать, морща безукоризненно гладкий лоб.

— Какие девчонки? Почему ругались? — разволновался уже не на шутку Воронов. — Могу я переговорить с этими девчонками?

— Да, наверное, — неуверенно проговорила Татьяна, видимо, уже пожалев о неосторожном своем заявлении. — Я сейчас, подождете? А живет ваш Крякин… Вот прочтите сами.

Пока Воронов списывал с учетной карточки адрес, пока сверялся с картой района, Татьяна вернулась. Вернулась с виноватым лицом.

— Знаете, а их сегодня нет, — пожаловалась она, покосившись себе за спину на дверь. — Нет ни Нины Ивановны, ни Надежды.

— Заболели?

— Нет, отпросились. Это мне секретарь сказала. Уехали в район за смородиной. Кто же знал, что они обе именно сегодня понадобятся! А насчет Крякина я все узнала, — тут же поспешила она успокоить Воронова. — Сначала приходила молодая женщина, очень настойчиво спрашивала про него. Назвалась сотрудницей нотариальной конторы, что-то там будто бы с наследством связано. А потом мужчина молодой приходил. Тоже Крякиным интересовался, и даже удостоверение показывал…

— Какое удостоверение? — едва не скрипнул зубами Воронов, а про себя выругался.

Как же просто у нас получить информацию о человеке! Ему вот — работнику правоохранительных структур — сегодня пришлось попотеть, побегать по городу. И то без протокола никто с ним особо говорить не захотел.

А тут приходит какая-то дама, называется сотрудницей нотариальной конторы, мило улыбается, плетет что-то о неслыханных богатствах, обладателем которых вдруг стал пожилой Крякин, и нате вам пожалуйста и адресок, и номер телефона.

Так мало этого, следом еще и мужчина пожаловал. С удостоверением! С каким? Да не вчитывался особо никто. То ли от союза ветеранов, то ли от партии пенсионеров. Будто бы взносы старик не платит, нужно срочно с ним увидеться. А адрес, старый шельмец, прежний указал, по которому давно не проживает.

Очертенеть можно!

— Что вы сказали? — опешила Татьяна, когда Воронов, не выдержав, выпалил это вслух.

— Описать кто-нибудь сможет этих посетителей? Эта ваша Нина Ивановна с Надюшей — любители смородины — смогут описать посетителей?

— Смеетесь?! — искренне изумилась Танюша. — Вы видели в коридоре толпы?

— Видел.

— Это наши посетители. Знаете, сколько их за день проходит? Несколько десятков. — Она обиделась за коллег, поджав полные губки. — Я позвонила и одной, и второй, прежде чем все вам рассказывать. И, конечно, спросила про приметы. Они не помнят! Просто сказали, что посетители были молоды и приятны. Вот и все!

— Все? — не поверил Воронов.

— Да, это все. Может быть, наши сотрудники не имели права давать адрес нашего пенсионера, но… Это ведь не противозаконно? — Она дождалась его утвердительного кивка и приободрилась. — Короче, по фотографии, может, они и опознают этих посетителей, что Крякиным интересовались, а вот чтобы описать… Нет, говорят, не помнят.

— Кому же ты, дед, еще понадобился? — обронил тихонько Воронов, выходя на ступеньки собеса. — Кому? И зачем?..