Лилиан Браун - Кот, который гулял по чуланам

— Вы прослушали пленку?

— Нет, мы хотели отправить её до праздников. Я думаю, вы получите её сегодня.

— Почта всегда с опозданием приходит в Мускаунти. Между прочим, Селия, хочу задать вам один вопрос, в связи с чем прошу вас вспомнить тот день, когда вы обнаружили тело миссис Гейдж. Помните, врач сказал, что она умерла шестнадцать часов назад, следовательно, смерть наступила в воскресенье вечером. Кто-нибудь входил в её дом в воскресенье, вы не видели?

— О, мне надо подумать… Вы полагаете, что кто-то мог сообщить ей новость, от которой она сильно разволновалась, и это заставило её принять те самые таблетки?

— Не исключено.

— Нет, так сразу не могу припомнить, может, мистер Крокус вспомнит. Он очень наблюдательный.

— Хорошо! Прошу вас, отнеситесь к моему вопросу серьезно, а я тем временем посмотрю, не принесли ли пленку Клейтона.

— Да, мистер Квиллер, я вложила в пакет кое-что специально для вас. Это, конечно, пустяк. Просто праздничное лакомство.

— Спасибо вам за заботу, Селия. До встречи!

Во вторник, когда принесли бандероль от Селии, Квиллер первым делом принялся за аппетитное пирожное с шоколадным кремом и орехами, и пока он с наслаждением расправлялся с лакомством, его посетило видение. Он ясно представил себе, как Селия, переехавшая в Пикакс, готовит мясной рулет для его кошек и пирожные с кремом для него самого, как она закупает провизию для приемов и, делая все это, весело хохочет. Затем, очнувшись от грез, он прослушал пленку, записанную Клейтоном, и то, что он услышал, заставило его немедленно позвонить Пендеру Вилмоту.

— Я с удовольствием прослушаю запись, — сказал поверенный. — Прошу вас пожаловать ко мне в офис завтра во второй половине дня.

— Нет! Только сейчас! — твёрдо ответил Квиллер.

Адвокатская контора с необычным интерьером, в котором панели из мореного красного дерева оттеняли красноватую кожу обивки, располагалась во вновь построенном Деловом центре Клингеншоенов и являлась одной из достопримечательностей Пикакса. Кабинет самого Вилмота был отделан панелями из тикового дерева, а установленные на хромированную арматуру кресла были обтянуты тканью в сине-фиолетовую клетку.

Квиллер обратил внимание на настольную лампу с чугунным литьем и абажуром в форме тарелки.

— Она смотрится как изделие Чарльза Ренни Макинтоша, — заметил он. — Я посетил выставку его работ в сентябре прошлого года в Глазго. Кстати, девичья фамилия моей матери Макинтош.

— Во мне тоже течет шотландская кровь, — отозвался поверенный. — Мой предок по материнской линии упоминается в описании восстания тысяча семьсот сорок пятого года.

Он показал Квиллеру на вставленную в раму гравюру, на которой был изображен замок его предка.

— Итак, о каких новых свидетельствах вы упоминали? — приступил к делу Вилмот.

— Неудавшееся ограбление, — начал Квиллер, — подтвердило мои подозрения в отношении администрации «Парка розового заката», а об аресте дилера, вероятнее всего, им сообщил их помощник. Несомненно, что именно он и был тем самым электриком, который снял светильники, а затем скрылся в фургоне своего подельника. Согласно полученным сведениям от моего человека в парке, вся руководящая троица скрылась. От этого человека я также получил магнитофонную запись разговора, содержание которого делает необходимым проведение дальнейшего расследования.

— Кто сделал эту запись?

— Внук дамы, которая является моим осведомителем. Он в приятельских отношениях с пожилым джентльменом, обитающим в парке, с которым у миссис Гейдж существовали доверительные отношения. Молодой человек пристроил под шляпой диктофон, перед тем как пойти к этому пожилому джентльмену. У меня и раньше было подозрение, что мистер Крокус может прояснить то, что происходило с миссис Гейдж в последние дни её жизни. — Квиллер включил запись. — Записанный в начале диалог не имеет прямого отношения к нашему делу, но и он представляет интерес. Вероятно, мальчик проверял качество записи, получаемой на его аппаратуре.

С прослушиваемой плёнки зазвучал чарующий голос молодой женщины, чередующийся с юношеским баритоном, в котором слышались иногда высокие нотки.

«Скажите, Бетти — это вы? Моя бабушка послала вам этот цветок. Её зовут миссис Робинсон, а её дом расположен в Камкет-корт».

«Рождественский кактус! Как это мило с её стороны! А как вас зовут?»

«Клейтон».

«Передайте бабушке мою благодарность, Клейтон. Мы поставим цветок сюда на барьер, так чтобы все обитатели парка могли любоваться им, когда будут приходить сюда за почтой».