Николай Леонов - Золотой скелет в шкафу

– Лева! Это я.

– О! Госпожа народная артистка! Мелкая, вонючая и трусливая гнида приветствует вас! – преувеличенно радостно воскликнул он и увидел в стекле книжного шкафа отражение закаменевшего лица Стаса, у которого только желваки ходуном ходили.

– Лева, ты что говоришь? – испуганно спросила Мария.

– Цитирую вас дословно. Ну, и что же звезде театра и кино потребовалось от гниды?

– Лева! Я не могла такое сказать! – взвизгнула она и замерла от ужаса, потому что совершенно не помнила, что именно ему говорила. – Лева! Я была сначала очень злая, а потом очень пьяная.

– Что у трезвого на уме, ну, и далее по тексту. Так чего от меня надо?

– Нам надо поговорить, – просительно произнесла она. – Я тебе все объясню. Произошло недоразумение.

– Да! Недоразумение было, но я его исправил. Нам не о чем говорить. Всего хорошего, – и Лев положил трубку.

– Гнида, значит? – нехорошим тоном поинтересовался Крячко. – Лева, ты не будешь против, если я некоторое время поживу у тебя? Действительно, а чего нам по отдельности мучиться?

– Буду только рад – ты очень вкусно готовишь, – улыбнулся Лев.

Больше Марии ни разу не удалось поговорить с Гуровым – трубку и на службе и дома снимал Крячко, и она смирилась. А у друзей все пошло по-прежнему: служба, командировки, дом и дача по выходным. Конечно, с окончанием дачного сезона Наталья вернулась в Москву, но ведь и звонки к тому времени прекратились.

Никогда не интересовавшийся политикой Гуров из чистого любопытства посмотрел в Интернете, кто же победил на выборах губернатора в Белогорской области, и совсем не был удивлен, когда оказалось, что это Землекоп, причем в первом туре с большим отрывом от соперников. Увидев, что Гордеев прошел в областную Думу, Лев позвонил ему и поздравил, но радости в голосе Ивана что-то не услышал, более того, он был откровенным злым, но доискиваться причин этого Гуров не стал – может, опять дети болеют?

Как-то октябрьским утром – Стас от него уже съехал, – Лев, собираясь на работу, включил телевизор и вдруг услышал:

– .возобновлен спектакль по рассказу Эрнста Хемингуэя «Кошка под дождем». В главной женской роли народная артистка России Мария Строева. Критики отмечают глубокое погружение в образ и необычайную искренность и проникновенность ее исполнения, которая трогает зрителей до слез. Есть мнение выдвинуть этот спектакль на соискание премии «Золотая маска» в двух номинациях: «Лучший спектакль большой формы», а Марию Строеву – в номинации «Лучшая женская роль».

Гуров выключил телевизор – ему не хотелось напоминаний о том, что прошло. Он привыкал жить один и даже стал находить в этом много плюсов, главным из которых было отсутствие скандалов, так что его дом стал по-настоящему его крепостью, где он отдыхал душой.

А под Новый год его покой был нарушен неожиданным звонком на сотовый, причем номер был ему незнаком, но он ответил – это оказался Гордеев. Они поздравили друг друга с

наступающим Новым годом, пожелали всего, что принято в таких случаях, причем тон у Гордеева был какой-то странный. После дежурных вопросов о семье и детях Лев спросил:

– Ты что, номер поменял?

– И номер тоже, – невесело ответил Иван. – Я тебе, вообще-то, из Канады звоню. Переехали мы. Если соберешься в гости, сообщи, я тебе приглашение организую.

После разговора, отключив сотовый, Лев тяжко задумался: да что же такое творится со страной, если ее покидают люди, которые за нее искренне душой болели? А потом он вспомнил слова парня по кличке «Шумахер» и горько усмехнулся – действительно, одно слово – Россия!

И жизнь Гурова, в которой единственным источником нервотрепки осталась служба, потекла дальше. Весной он узнал, что сам спектакль премию не получил, а вот Мария – да, но как же далеко теперь от него все это было.

Как оказалось, не так уж далеко. Весна была поздняя, но отопление уже отключили, и в квартире было прохладно. Гуров сидел в кресле рядом с торшером с книгой, укрыв ноги пледом. Он уже дозрел до того, чтобы купить кресло-качалку, но вот все никак собраться не мог. За окном бушевала первая в году гроза, от оглушительных раскатов грома во дворе срабатывали автомобильные сигнализации, ослепительные молнии зигзагами полосовали небо, а порывы ветра бросали на стекла потоки воды. Неожиданно раздался звонок домофона. Недоумевая, кто это может быть, Лев пошел к двери и увидел на экране Марию. Мокрая с ног до головы, с прилипшими к лицу волосами, она пыталась удержать в руках зонт, который все равно был бесполезен, а ветер все пытался его вырвать. «Действительно, кошка под дождем», – отстраненно подумал Лев. С одной стороны, ему было жаль Марию – он был уверен, что ей сейчас несладко приходится, причем не только в эту минуту и не только из-за дождя, а с другой стороны, он знал, что, если сейчас впустит ее, то все вернется на круги своя, потому что все это уже было. Было! И было! А он не хотел еще раз начинать все сначала, тем более что последствия были более чем предсказуемы – люди не меняются, как бы нам и им самим этого ни хотелось. Увы!