Николай Леонов: Золотой скелет в шкафу

С этим трудно было поспорить, поэтому умиравший от голода Гуров, чтобы отвлечься и не покуситься раньше времени на обед, занялся поисками документов на дверь. Он быстро нашел их и вызвал мастера, который за срочность потребовал двойной тариф, на что Лев без звука согласился, а то пришлось бы откладывать замену замков на неопределенное время.

Так что к приезду Петра он с мастером уже все обсудил и даже дал аванс и телефон Орлова для связи. Петр, которому Стас по телефону успел рассказать об очередной выходке Марии и ее причинах, едва взглянув на Гурова, покачал головой:

– «А до смерти четыре шага». Это про тебя, Лева! – А вот о Марии ни словом не обмолвился.

Он выслушал рассказ друзей о белогорском деле, посетовал на то, что Гуров всегда найдет приключения на свою «пятую точку», и пожелал ему хоть в Израиле ни во что не влипнуть.

– Стас! Под твою ответственность Леву отпускаю! Чтоб вернул его не только живым, но и здоровым, иначе можешь сам не возвращаться.

Потом он забрал заявление, документы на дверь и номер телефона мастера, отмахнулся от денег, которые хотел дать ему Лев – потом, мол, сочтемся, и ушел, пообещав прислать завтра Фомича, чтобы тот отвез их в аэропорт. А вот до обеда он так и не дотронулся, объяснив: это, чтобы им еще на ужин хватило.

Потом были сборы, поездка Крячко за загранпаспортом и вещами домой, его объяснения по телефону с женой, которая против поездки не возражала, но взамен потребовала привезти ей. Стас это выслушивать не стал и попросил прислать ему полный перечень эсэмэской. Потом он гладил рубашки, ругался с Гуровым, доказывая, что его плавки еще вполне приличные, и в них можно не только на даче ходить, но и «выйти в люди». А Лев смотрел на него и прекрасно понимал, чем вызваны эта суета и оживленность – Крячко не хотел оставлять друга наедине со своими мыслями.

– Стас, не старайся меня отвлечь, мое сердце не разбито, все нормально. Знаешь, что мне Найденов ответил, когда я сказал, что он, может, в третий раз женится? Что Зоренька, как он жену называл, у него в душе до сих пор жива, он ее по-прежнему любит и не предаст никогда. А вот я Таню предал! Она из-за меня погибла, а я ее предал! И расхлебывал я все эти годы последствия своего предательства.

– Что ж ты должен был монахом жить? – возразил Крячко.

– Как сказал Найденов, физиология и быт сейчас не проблема. Мне просто не надо было на Марии жениться. А, по-хорошему, мне и связываться с ней не надо было. Так что я сам во всем виноват. И где там у нас коньяк? Давай выпьем за все сразу.

И они выпили, потом закончили сборы и легли спать. А утром за ними приехал Фомич и отвез в аэропорт. Прошло несколько часов, и у друзей начался долгожданный отдых.

Большой номер с видом на море был роскошным, всевозможные процедуры входили в стоимость путевки, так что оставалось только восстанавливать здоровье, чем Лев и занимался. А вот Крячко вел себя, как ребенок, попавший в магазин игрушек, – у него глаза разбегались. Какое лечение, когда тут столько всего интересного! Он объездил с экскурсиями всю страну, перепробовал все вина и национальные блюда. Очень удивился, что у местных фруктов совсем не тот вкус, что в Москве. Накупил не только все, что просила жена, но и кучу сувениров, в том числе и подарки для Орлова. Одним словом, к концу отпуска Гуров выглядел на десять лет моложе, а ощущал себя моложе на все двадцать, а переполненный новыми впечатлениями и загоревший до черноты Стас значительно прибавил в весе, но был доволен, как облопавшийся сметаны кот.

В московском аэропорту их встретил не только Фомич, но и сам Орлов, которому было интересно послушать, как они отдохнули. Поехали, естественно, к Гурову.

– Ну, вот, Лева! Теперь ты стал на человека похож, – говорил по дороге Орлов. – Ты уж больше над собой так не издевайся, не каждый же год тебе такие подарки будут делать.

– Ой, Петр! Где-нибудь опять рванет, Леву дернут на раскрытие этого дела, а потом опять премируют. Только ты, Лева, в следующий раз какую-нибудь другую страну выбирай, а то в Израиле я уже все видел.

– Ну, Стас, ты и нахал! – рассмеялся Орлов. – Почему ты решил, что он снова с тобой поедет?

– А куда мы с ним друг от друга денемся? – удивился Крячко.

Когда они уже стояли возле квартиры Гурова, Петр протянул ему ключи со словами:

– Открывай, хозяин. Новые замки работают исправно, я лично все ключи проверил, а уж во вневедомку сам комплект отвезешь.

Лев взял их и ни на секунду не пожалел о том, что сделал. Он отпер дверь и первым вошел в свой дом, где теперь уже никогда не будет Марии. Крячко кинулся накрывать скатерть-самобранку, а потом, когда они уже сидели за столом, начал рассказывать Орлову свои впечатления от Израиля. Гуров в это не вмешивался – пусть ребенок потешится. А вот когда Стас выдохся, сам спросил у Петра, что нового произошло в их отсутствие.