Николай Леонов - Золотой скелет в шкафу

– А в какую школу она ходила? – заинтересовался Стас и, посмотрев, присвистнул: – Это же мой бывший район, и я точно знаю, что это очень престижная школа, она такой еще с советских времен была. Туда со стороны никто попасть не мог. А вокруг стоят дома, где в основном дипломаты живут, так что квартиры там очень недешевые. А где она сейчас прописана? – спросил он и, увидев, снова присвистнул: – Мать честная! Ну, если форт-Нокс ограбить, то на такую хватит.

– Да, странно это как-то, – согласился Гуров. – Так, что у нас дальше. Смотрите! Педагогический факультет МГУ, специальность «банковское дело». И практику, как сказал Денисов, она в этом банке проходила, а потом пришла уже работать. Нужно очень неслабый прихват иметь, чтобы туда попасть. Зайцев через тетку просочился, а она?

– Может быть, круглая отличница была, с красным дипломом закончила. – начал Воронцов, но смолк под ироничным взглядом Стаса.

– Федорыч! В наше время, будь ты трижды отличница, без блата на хорошее место не устроишься. Песни о равных возможностях пусть политики по телевизору поют, а мы на земле нашей грешной обеими ногами стоим.

– Вот! Она действительно студенткой вышла замуж, стала Лавровой, – продолжил Лев. – Сын Владимир. Муж Вадим погиб три года назад. Родители ее еще живы, прописаны они все вместе по уже известному нам адресу.

– Подожди, Лева! А может, у нее свекор генерал какой-нибудь из паркетных? Вот он ради внука и расстарался.

– Стас! Сыновья паркетных генералов при выполнении воинского долга не погибают! – возразил ему Гуров. – Скорее всего, она кредит в банке взяла. Как бы там ни было, а женщина она явно непростая.

Тут позвонил дежурный и доложил, что к полковнику Гурову прибыл полковник Ребров.

– Да пропускай ты его без проволочек! – рыкнул на него Воронцов.

Вошедший Ребров вид имел самый невозмутимый, и все поначалу решили, что ничего особенного обнаружить не удалось. Он молча сел за стол для заседаний, достал из «дипломата» ноутбук, раскрыл его, включил и пригласил:

– Посмотрите, пожалуйста. Думаю, вам это будет интересно.

Все сгрудились у него за спиной и уставились на экран, а там кадр за кадром шла запись убийства Евгения. Смотреть это было тягомотно, все расслабились, не понимая, в чем здесь фокус.

– Остановите, и последние кадры сначала! – вдруг воскликнул Лев.

Теперь уже и остальные взбодрились и, когда до них дошло, что они видят, Воронцов, чего Гуров за ним никогда раньше не наблюдал, выразился столь живописно, что даже признанный мастер разговорного жанра Крячко восхитился.

– Значит, Евгений был действительно случайной жертвой, – устало произнес Лев. – Но целью киллера был не Найденов. Целью была Анастасия! Если бы Евгений ее не толкнул, это была бы ее пуля, а так он ее на себя принял. Доля секунды одного человека спасла, а другого убила.

– Значит, ни о какой политике здесь и речи быть не может, – обрадовался Воронцов. – И Найденов здесь совершенно ни при чем!

– Да! Но нам предстоит это все доказать и, главное, вычислить киллера и опередить его, потому что Настя жива, пока лежит в больнице, но не может же она там находиться вечно. Ребров, как вы это поняли? – кивнув на экран, спросил Гуров.

– Приходилось сталкиваться с подобными случаями, – ответил тот, доставая из «дипломата» папку. – Теперь по результатам исследования гаджетов Зайцева. На всех выставлено московское время, которое я и буду называть. Ноутбук. Шпионских программ в нем нет. В социальных сетях на его страницах мы ничего полезного не нашли. По скайпу каждый день минут по пятнадцать-двадцать разговаривал со своей родственницей Татьяной Ильиничной Захаровой. Все соединения осуществлялись только после двадцати часов. Данные на эту женщину мы запросили и получили. – Ребров положил на стол флешку.

– Это актуальная или бывшая, пока неизвестно, любовница Найденова. Зайцев только благодаря ей в банке работал. Видимо, он докладывал ей, что здесь делал шеф и не поменял ли ее на молодую любовницу, – предположил Гуров.

– Дешевый сотовый с местной сим-картой. С него был один звонок на местный же телефон, зарегистрированный на имя Георгия Иннокентьевича Клокова, и одна эсэмэска ему: «Лови двести бакинских». Больше с этого телефона ни звонков, ни сообщений не было. Теперь смартфон. В контактах очень много имен или прозвищ, клубы, бары, банк и так далее. Их список и список звонков за последний месяц прилагаются. Из того, что, на мой взгляд, может представлять интерес для дела, надо отметить постоянные на протяжении последних трех недель звонки Захаровой, которая значится в контактах как «Благодетельница». Но разговоры были недолгими.