Шота Горгадзе - Любовь к деньгам и другие яды. Исповедь адвоката

Несуществующая свобода. Несостоявшийся киллер. Неудавшаяся жизнь на дне колодца московского двора. Люди за мониторами — операторы, Полозов — режиссер и сценарист. Я? Я — приглашенный эксперт.

Через десять минут во двор въезжает еще один автомобиль — это такси.

В течение минуты из такси никто не выходит. Потом из Renault выходит киллер и садится в такси.

— Есть звук, — говорит человек у монитора.

Мы слушаем то, что происходит в машине.

Звук закрываемой двери.

— Здравствуй, — голос с легким кавказским акцентом — это наш киллер.

— Здравствуй, — посредник.

— Все сделал.

— Покажи.

Шуршание. Тишина.

— Хорошо.

— Деньги?

Шуршание.

— Все?

— Все.

— Удачи.

— И тебе.

Звук открываемой двери.

Киллер выходит из такси.

— Приготовиться. Без команды не стрелять, — это Полозов.

Стекло такси опускается, раздаются два негромких хлопка, киллер падает на землю.

Такси резко сдает назад.

— Не стрелять! На поражение не стрелять! — кричит в рацию Полозов, выбегая из комнаты. — Не стрелять!!!

Я бросаюсь к окну и вижу, как такси на всем ходу врезается в плотно закрывший выезд из двора «Тигр».

Из такси выскакивают двое, оба с пистолетами в руках, один из них стреляет куда-то вверх, явно на испуг, не видя цели.

Откуда-то сверху в ответ раздается громкий, раскатистый ответный выстрел. Стрелявший падает на землю, хватается за ногу и принимается раскачиваться на спине, слышно, как он громко, совсем по-коровьи, мычит.

— СТОЯТЬ!!! БРОСИТЬ ОРУЖИЕ!!! У ВАС ТРИ СЕКУНДЫ!!! — Голос Полозова искажен мегафоном, но я узнаю его.

Второй приехавший, озираясь в панике, целится куда-то вверх: то в одно окно, то в другое.

Мужчина с пистолетом в руках, в черной кожаной куртке опускает оружие, но не бросает его. Он осматривает крыши и окна.

Его взгляд натыкается на меня. Мы смотрим друг на друга, наверное, целую вечность. Мужчина поднимает руку с пистолетом…

Я едва успеваю отпрянуть от окна, укрывшись за пристенком, как, почти слившись в один, раздаются два выстрела.

Я стою не в силах пошевелиться, и сердце мое бьется в горле.

Я стою так довольно долго, пока не слышу на улице голоса людей, и лишь тогда решаюсь выглянуть из окна.

Во дворе я вижу бойцов ОМОНа, Полозова, еще каких-то людей: видимо, в операции было задействовано куда больше народу, чем я увидел.

Я вижу лежащего на земле мужчину, того, что стрелял в меня. И не вижу того, которого ранили в ногу.

Я смотрю и ничего не делаю. Просто смотрю. Я жив, и это хорошо. Это очень, очень хорошо.

— Как вы? — Я не заметил, как подошел Полозов.

— Нормально…

— Ясно. Сейчас в управление, оттуда вас доставят домой.

Я киваю.

Я жду машину и сажусь в нее. На этот раз это не «Тигр», но обычная служебная «Калина», в ней, кроме водителя, только я и Полозов.

Дорога до управления занимает много времени.

— Зачем он стрелял? — спрашиваю я.

— Кто?

— Он посмотрел на меня и… выстрелил. Зачем? Все равно ведь… не убежал бы.

Полозов молчит, странно и долго смотрит на меня, прежде чем заговорить.

— Он стрелял не в вас…

— Но…

— Вас он, скорее всего, даже не видел. Несмотря на то что вы подошли к окну…

— Но я…

— Он просто движение уловил. И принял решение. Ему было все равно, кто там…

— С паршивой овцы хоть шерсти клок? Вы это хотите сказать, майор?

— Я ничего не хочу сказать, кроме того, что уже сказал. А говорил я не подходить к окну. Впрочем, моя ошибка, должен был проконтролировать.

— Он жив?

Полозов многозначительно стучит себя по бронежилету.

Я киваю.

В управлении мы поднимаемся в кабинет к Полозову, по дороге я сдаю бронежилет, подписываю какие-то документы. Мы прощаемся с Полозовым.

— Последний вопрос, майор…

Полозов даже не поднимает голову.

— Ухо…

— Что?

— В коробке, что я передал Саркисяну. Там было ухо.

— Какое… ухо..

— Левое. Ухо. Миллиардера Левина, — по частям проговаривает Полозов. — До скорого, господин адвокат!

Нам не дано знать, почему происходит то, что происходит, не дано знать, каким образом причина и следствие выкраивают именно такую, а не какую-нибудь другую ткань реальности и возможна ли другая реальность в принципе. Кто знает? Можно долго разглагольствовать об отсутствии свободы выбора и сетовать или, наоборот, уповать на судьбу, можно ставить перед собой цели, которые тебе не по плечу, и нести ответственности, которые никогда тебе не принадлежали, можно вообще быть уверенным в чем угодно, однако, если взглянуть на жизнь со стороны, станет очевидно, что кто бы и что бы ни говорил о жизни, на самом деле никто ничего не знает наверняка.