Нил Олсон - Икона

Розенталь немного расслабился. Обойдя вокруг письменного стола, он достал из среднего ящика визитную карточку.

— Я рад, что вы все понимаете. Я согласен. Господин дель Каррос принял свои меры предосторожности, так что мне нет необходимости заботиться о его безопасности. А может быть, ему будет приятно, что вы ему позвоните. У вас есть ручка?

Она записала телефон в небольшой блокнот, который всегда носила с собой. Какое-то неясное беспокойство овладело ею. Дель Каррос. Где она могла слышать это имя? Не упоминал ли его дед?

— Спасибо. Не сочтите за невежливость, но я вынуждена задать еще один вопрос.

— Давайте без церемоний, Ана. Ведь мы друзья?

— Этот ваш господин дель Каррос готов был выложить кучу денег. Икона, конечно, редкая, но никто бы не оценил ее почти в полтора миллиона долларов.

— Я не интересовался мотивами этого господина. Я проинформировал его, что предлагаемая им цена значительно превышает рыночную. Однако он потребовал, чтобы я вступил в переговоры. Иногда религиозное искусство оказывает на людей странное воздействие. Некоторые из них не продают иконы ни за какие деньги. Другие же готовы заплатить любую цену, только чтобы заполучить их. Думаю, что он готов был заплатить и больше.

— Но послушайте, вам известны только его имя и номер. Откуда вы знаете, что у него действительно есть деньги? Что он не исчезнет, скомпрометировав вас, когда подойдет время платить?

Откинувшись на спинку стула, Розенталь опять улыбнулся.

— Могу вас заверить, что господин дель Каррос абсолютно надежен. Я могу гарантировать, что он выполнит свои обязательства. Видите ли, мы с ним уже работали.

— Кофе? Вода? Коньяк будет потом — чтобы отметить это событие.

— Снимите ткань, давайте посмотрим на нее.

— Терпение, мой друг. Нам еще нужно обсудить дела.

Коренастый русский с седыми волосами вежливо улыбнулся, но старик, называвший себя дель Карросом, не был склонен проявлять терпение. Имей он дело с джентльменом, он постарался бы вести себя повежливее, но эти головорезы с претензиями вызывали у него отвращение. Тем не менее то, что ему нужно, находилось в их руках, и он не хотел показаться слишком нетерпеливым. Они должны думать, что он способен повернуться и уйти, если сочтет условия неприемлемыми.

— Дела мы с вами уже обсудили, господин Каров. Именно поэтому я и нахожусь здесь.

— Обстоятельства несколько изменились со времени нашего последнего разговора. Появились осложнения. Наверняка вы слышали, что один из моих людей убит.

— Насколько я понимаю, убит человек Драгумиса, а ваш человек как раз его и подстрелил.

— У Драгумиса нет своих людей. Только повара и управляющие. Телохранителей для него нахожу я. К сожалению, этот вернулся раньше, чем мои ребята убрались излома, поэтому и произошел несчастный случай.

— Я бы назвал это плохим планированием.

Каров пожал плечами:

— Всякое бывает. В любом случае это дополнительные расходы.

На самом деле Каррос ожидал чего-то подобного. На этот случай в кейсе, лежавшем у него на коленях, имелась лишняя сотня тысяч долларов. Наличными. Этот идиот потребовал наличные — по фильмам воровать учился, что ли? Как будто он все еще промышлял в разрушенной России, воруя машины и похищая чиновников. Сегодня у него день большой получки, и эта жадная свинья попытается выжать из этой сделки все до последнего пенни, может, даже откажется от нее и заставит Карроса приползти к нему на коленях. Конечно, этого нельзя допустить, но сдаваться без боя он тоже не собирался.

— Дополнительные расходы возникли по вашей собственной вине.

— Цена слишком низкая, — настаивал Каров уже без улыбки. Вот так, без затей. Выдвигай один аргумент, если он отвергнут, и выкладывай другой. Открыто, просто, грубо. В русском стиле.

— Тогда почему вы на нее согласились?

— Потому что я не знал, что вы предложили внучке Кесслера в три раза больше.

Дель Каррос вздохнул и перевел взгляд на своего сутулого светловолосого компаньона. Ян Ван Меер молчал. В отличие от двух суетливых спутников Карова так называемый художественный консультант Карроса — худощавый, в очках, на вид безобидный — был совершенно спокоен, казалось, ему очень скучно. Старый коллекционер оценил его поведение, однако засомневался, не лучше ли в данной ситуации все-таки поиграть мускулами.

— Полтора миллиона, — продолжал Каров. — Вы предложили ей эту цену. Мне было неприятно узнать, что с тех пор ваше мнение о ее стоимости так сильно упало.