Нил Олсон - Икона

— Не сомневаюсь.

— Почти не сомневаетесь. Наши недавние успехи, к сожалению, породили клеветнические измышления завистников. А это, в свою очередь, привело к самым абсурдным обвинениям.

— Я читала о расследовании.

— Как же вы могли не читать — ведь вокруг этого дела подняли такую шумиху. И все из-за сущих пустяков, уверяю вас. Они не обнаружили ничего незаконного, и не обнаружат, смею вас уверить.

И тем не менее, он сказал « не обнаружат ничего незаконного», а не « нет ничего незаконного», отметила про себя Ана.

— Ну, в любом случае у вас неплохая компания.

На его лице появилась нервная улыбка.

— Не понял, простите?

— «Кристи», «Сотби».

— Ах да, — пробормотал он. — В отличие от многих я не ссорюсь с аукционными домами, но в то же время вряд ли это можно назвать компанией.

— А эти расследования — просто глупость, вы не находите? Я имею в виду, что назначение определенной цены существует столько, сколько существуют сами аукционы. От чего им действительно стоит отказаться, так это от продажи украденных или похищенных произведений искусства.

Розенталь энергично закивал, чтобы как-то заполнить образовавшуюся паузу. Видимо, он потерял дар речи оттого, что это именно она завела речь об украденных вещах, но быстро нашелся:

— Боюсь, что это тоже старо как мир. И если пойти по этому пути еще дальше, придется потрясти и наших друзей в музеях, и тогда многие почувствуют себя неловко. Боже мой, если Музею современного искусства придется вернуть все имеющиеся у них работы сомнительного происхождения, они будут сдавать освободившееся пространство километрами. В распоряжении Кейта Хэринга окажется целое крыло.

Они оба громко рассмеялись. Он окинул Ану томным взглядом героя-любовника.

— Я был бы счастлив развеять любые сомнения относительно наших возможностей быть вам полезными.

Она выдержала этот взгляд, не отведя глаз.

— Вы сделали весьма щедрое предложение относительно иконы моего дедушки.

— Увы, похоже, недостаточно щедрое.

— Нет, дело не в этом. Просто я пыталась действовать по справедливости. Но, как это всегда бывает в подобных случаях, все вышло наоборот.

Он с сочувствием покачал головой. Два ветерана, израненные в сражениях на полях святого искусства, казалось, были готовы объединиться в душевном порыве. Она почувствовала, как он готовится к прыжку.

— Может быть, нам лучше поговорить в моем кабинете?

Ана обвела взглядом комнату. В ней была только симпатичная юная ассистентка. Она деловито наклеивала этикетки на коробки и отвечала на телефонные звонки.

— Если вам там будет удобнее.

— Думаю, нам обоим будет удобнее.

Оформление кабинета было более ярким, чем остальных помещений. В нем стояли бежевые плюшевые стулья. Розенталь, закрыв дверь, присел, правда, не за свой огромный пустой письменный стол, а на стул рядом с Аной.

— Мне было ужасно неприятно узнать о краже, — начал он немедленно. — Надеюсь, вы успели получить деньги?

— Да. Но моей целью было вернуть икону греческой церкви, так что все это меня очень расстроило.

— Конечно, конечно. И теперь, насколько я понимаю, возник вопрос о том, был ли этот греческий филантроп вообще связан с церковью?

Что он знал? И было ли ему что-нибудь известно о Мэтью? Она пришла сюда не отвечать на его вопросы, а получить ответы на свои.

— В этом деле замешан представитель церкви. Я встречалась с ним. К сожалению, сразу после кражи он пропал.

— А этот бизнесмен, Драгумис, он тоже пропал, так ведь?

— Нет, не пропал. Насколько мне известно, он болен. Ладно, в конце концов полиция разберется, я в это не вмешиваюсь.

Откинувшись назад, он положил ногу на ногу.

— Это самое правильное. Вы сказали, что деньги уже получили, так что теперь это вас уже не касается.

— Вообще-то все не так просто. Надеюсь, наш разговор останется между нами?

Она едва не рассмеялась от внезапно появившегося на его лице выражения искреннего участия, но сумела сдержаться. Какое-то мгновение ей казалось, что он возьмет ее за руку, но он ограничился тем, что похлопал ее по колену.

— У вас есть все основания так считать. Если бы я не умел соблюдать конфиденциальность, я бы вылетел из бизнеса через неделю.

— Церковь предложила мне за икону значительно меньше вашей цены. Я согласилась на это, потому что считала такой поступок правильным. Мне не хотелось на них давить. А теперь…

— А теперь вы чувствуете себя обманутой.