Наталья Андреева - Высокий блондин на белой лошади

Отказывается, у швейцаров профессиональная память. Теперь он в курсе, что ты брат управляющего, и смотрит на тебя подобострастно. Не раздеваясь, ты влетаешь в зал, где спрашиваешь кинувшегося навстречу охранника:

– Где Александр?

– Минутку подождите.

Ждать приходится в коридоре. Недолго.

– Проходите, – приглашают тебя.

Кабинет небольшой, но солидный. За солидным столом сидит солидный Сашка. В костюме и при галстуке. И смотрит на тебя нелюбезно:

– Чего тебе? Зачем приехал?

– Ты в курсе, что у твоей сестры проблемы?

И тут он выскакивает из-за стола и, сжав кулаки, кричит:

– Да я об этой шлюхе слышать не хочу! Она ж мне все испортила! Я своими руками ее убью! Эту дрянь!

– Это же твоя сестра! Уймись!

– Какая она мне после этого сестра?!

– Ты должен поехать и поговорить с ее мужем.

– Ты спятил?!

– Вы партнеры. Он тебя выслушает. Ты должен его убедить, что это случайность.

– Он и слышать об этом не хочет! А я не хочу лишний раз его раздражать! И так все летит к чертям!

– Но ты должен.

– Никому я не ничего должен! – продолжает кричать твой брат. – Если уж выбирать между сестрой и партнером по бизнесу, понятно, кого я выберу!

– Ты хочешь сказать, что бизнес тебе дороже? Что ты останешься с ним, а не с ней? Если они разойдутся? Правильно я понял?

– Я почти уже договорился! О том, чтобы выкупить его долю! И деньги нашел! А тут эта дрянь…

– Заткнись.

– Пошел ты на… Убирайся отсюда!

– Сашка, я ж тебе брат. Впрочем, что тебе брат, тем более сводный? Ты родную сестру продаешь.

– Ты сам уйдешь, или мне охрану вызвать?

– Ладно, пока.

И ты ретируешься. Пролетаешь через зал, провожаемый удивленными взглядами. Очутившись на улице, звонишь сестре на мобильный:

– Настя, где находится офис твоего мужа?

– Что сказал Саша?

– Тебе не надо знать.

В трубке раздаются рыдания. Потом она называет адрес. И ты мчишься туда, благо недалеко.

На этот раз все гораздо сложнее. Тебя не хотят пускать. Вот зачем нужен был Сашка. Его здесь знают в лицо, а на твое удостоверение им плевать. Наконец тебе удается прорваться через первый кордон. А через какое-то время попасть на секретаршу Никиты. В приемную.

– Никита Борисович вас принять не может, – холодно говорит она.

– Это почему же?

– Он занят, у него совещание.

– Хорошо, я подожду.

Ты садишься на диван и берешь журнал. Вам всем следует успокоиться. И Никите Борисовичу тоже. Так проходит минут сорок. Ждать ты умеешь, но вновь обращаешься к секретарше:

– Барышня, напомните, пожалуйста, Никите Борисовичу, что Тарас Иванович Волхонский очень хочет с ним побеседовать по очень важному делу.

– Я же сказала, что…

– Вы все-таки зайдите в кабинет. И передайте мою просьбу.

Твой голос тверд, и она исчезает за дверью, на которой написано: «Генеральный директор». Буквально через минуту выходит оттуда и с каменным лицом объявляет:

– Ждите.

И ты берешь со столика еще один журнал. Проходит еще полчаса. Кто-то пытается прорваться к генеральному, но пулей вылетает из кабинета. Секретарша отвечает на звонки:

– Никита Борисович занят. У него совещание.

С кем он, интересно, совещается? Со своей совестью? Хотя виновата она, Настя. Нет, виновата ее подруга. Ты вновь обращаешься к секретарше:

– Оттого что мы сидим порознь, никому из нас не легче. Ни ему, ни мне, ни вам. Вас ведь звонками замучили. Зайдите к нему еще разок.

Голос твой убедителен. А совет разумен. Она опять исчезает за дверью. А вернувшись, торжественно говорит:

– Войдите.

Ты кидаешься к двери. Наконец-то твое терпение вознаграждено! В кабинете генерального – один генеральный. Выражение его лица не сулит ничего хорошего. Он в гневе. И гнев этот изливается, естественно, на тебя:

– Зачем пришел? – шипит Настин муж. На брудершафт вы пили еще на их свадьбе, но виделись потом от силы раз в год. Хорошо, что он еще помнит тебя в лицо.

– Меня Настя послала.

– А совесть у нее есть?! – рычит он и вскакивает, как давеча брат Сашка. Сжав кулаки. И начинает бегать по кабинету. Возможно, это и есть стиль их руководства.

Машинально отмечаешь, что он чуть ниже тебя ростом. А на вид ему… Господи! Он же младше тебя лет на пять, Никита Борисович! Ему немного за тридцать. Ну правильно. Насте-то двадцать девять.

Значит, это папины деньги. Ты думаешь об этом, пока он бегает по кабинету и выкрикивает проклятья в адрес твоей сестры. Оказавшись же в непосредственной близости, орет в ярости: