Федор Анич - Я сделаю это для нас

Прости, это неприятно читать. Поверь, писать еще неприятнее. В моей жизни едва ли будет секс, который я буду вспоминать как удовольствие и близость. Для меня это стало частью жизни шлюхи, то есть работой. Я работаю телом и получаю за это то, что хотела. Получаю то, что заслужила.

Но я попытаюсь все исправить.

Сначала я разобью эту цепь и освобожусь. Потом приведу в порядок свою жизнь — социальную. То, о чем мы с тобой говорили. Занять какую-то часть жизни и развиваться там. Я надеюсь, тебе удалось побороть свои рамки, они ни к чему. Ты заслуживаешь счастья.

Кстати, об этом.

Если к моменту получения моего письма ты обзавелся своим счастьем, то просто знай, что я извиняюсь. Это привет с другой стороны, от девушки, которая ошибалась и признается в этом. Но это не призыв к чему-то. Я знаю, что утратила приоритетное право на тебя. Даже если у тебя никого нет, наверняка тебе противно даже вспоминать обо мне. Я понимаю, не обижаюсь и искренне желаю тебе счастья. Не со мной, с другой. Я уверена, ты найдешь прекрасную девушку и у вас все получится, ведь ты настоящий и умеешь любить — я сама видела.

Но если ты чувствуешь, что со мной еще не все потеряно и ты готов дать мне шанс доказать, что я тоже могу любить, — появись. Я оставлю контакт, и ты сможешь связаться со мной. Если ты захочешь. Это письмо первое и последнее, я не хочу испортить тебе жизнь и занести смуту в тебя.

Я знаю, что не сказала тогда нужных слов.

Я люблю тебя.

И тогда любила, просто не понимала. Да, Ваня, такое бывает. Все познается в сравнении. Сравнивая свою жизнь до тебя и после, я поняла, что было до любви и после нее. Прости меня за все, что я натворила с тобой, с твоей жизнью, с собой. Я видела, как тебе больно, и мне больно вспоминать это.

Я надеюсь, что ты позвонишь. Я надеюсь на это и буду верить всегда.

Ты мне нужен.

Твое Чудо.

Черт возьми, Ольга!

Ну вот теперь понятно, к чему все эти слова и слезы Лили… Лиля подумала, что я, прочтя это письмо, позвоню по указанному номеру и брошу ее. Или буду метаться, не знать, кого притянуть, а кого оттолкнуть. Моя глупышка, моя родная глупышка. Моя Лиля…

Да, в моей жизни было Чудо, но самое настоящее ЧУДО — это ты.

Я выбросил письмо в урну и поехал домой. Я знал, что хочу сделать.

Но небеса рассудили иначе.

Дома меня ждал Артур. Да-да, тот самый Артур, который… В общем, не важно. Выглядел он совершенно по-другому. Никаких заискивающих взглядов, ничего такого. Он не кинулся на колени, едва я вошел в свою квартиру. Он спокойно стоял в коридоре, прямо под люстрой, чтобы я видел его.

— Добрый вечер, — сказал он.

На нем были синие джинсы и черная рубашка поло, на ногах — кеды. Выглядел он хорошо и даже дорого. По его виду сейчас не скажешь, что основную часть рабочего времени он проводит на коленях, прислуживая королевской семье.

— Что ты здесь делаешь, Артур? — Я сразу дал ему знать, что я его узнал и не боюсь.

— Я представляю принцессу, — ответил Артур. — У меня для вас две новости. Обе плохие. С какой изволите начать?

— Не хами, выкладывай, — велел я, скидывая кроссовки. Мне было некогда с ним рассусоливаться.

— Вы куда-то торопитесь?

— Да, представь себе, тороплюсь. На свидание к своей девушке.

— Не стоит, вы больше никогда не увидите Лилию. Это первая плохая новость.

— Что ты сказал?

— Вы никогда больше не увидите Лилию, не стоит никуда торопиться. Она у нас. Вы весьма успешно разрешили свои проблемы не потому, что вы умный, а потому, что мы решили действовать другим путем. Вы не должны выпускать книгу, Иван. Иначе Лилия умрет.

— Откуда я знаю, может быть, вы уже убили ее, — сказал я.

Я был напуган. Черт, я был просто в ужасе! Я помню, как Артур кинулся исполнять приказ принцессы отрезать Лиле палец, и тот ужас до сих пор стоит у меня в глазах. Сейчас Лиля в руках этих людей, и что я могу сделать?..

— Если я отменю выпуск книги, вы отпустите ее?

— Нет.

— Что?

— Я уже сказал вам — вы никогда не увидите Лилю. Во всяком случае, лично. Но вы можете говорить с ней по телефону, общаться в скайпе. Вы утратили доверие семьи, мы не можем доверять вам. Если вы дадите слово, что рукопись будет уничтожена, и не выпустите ее, все равно у вас останутся ваши мозги, и вы сможете написать другую книгу. Мы будем внимательно следить за вашей жизнью, и Лиля будет жить до тех пор, пока вы молчите.

— Но я не могу остановить процесс… Идет рекламная кампания!