Ю Несбё - Макбет

– Я хотел предложить тебе должность, но не начальника Оргпреста. Знаю, что ты разочарован…

Дуфф лишь кивнул. Во рту у него пересохло, а голос наверняка не послушался бы его, поэтому он предпочел молчать.

– Но я хочу, чтобы ты стал мои заместителем, Дуфф. Что скажешь?

Дуфф кашлянул.

– Спасибо, – прохрипел он.

– Ты чего, Дуфф? Заболел? – Макбет с озабоченной миной положил руку Дуффу на плечо. – Или все же разочарован? Я знаю, что тебе страшно хочется руководить Оргпрестом, и я понимаю, что тебя больше привлекает самостоятельность, а помогать неумехе вроде меня – не самая заманчивая перспектива. – Он наградил Дуффа своей белоснежной улыбкой, а Дуфф постарался улыбнуться в ответ. – Ты мой друг, Дуфф, и нужен мне здесь. Как уж там говорится, в той пословице?

Дуфф кашлянул:

– В какой пословице?

– Это ты у нас знаток пословиц, Дуфф, впрочем, какая разница. Хочешь Оргпрест – скажи, я подумаю. Леноксу я еще ничего не говорил. Тебе, похоже, и правда нехорошо. Может, принести тебе стакан воды?

– Нет, все в порядке, спасибо. Просто подустал слегка. С той операции на причале я почти не спал, а после убийства Дункана вообще сон потерял.

– подустал?

Дуфф задумался, а потом покачал головой:

– Не слегка. Вообще-то я хотел взять два отгула – завтра и послезавтра. Я прекрасно понимаю, что расследование идет полным ходом, но Кетнес может…

– Дуфф, ну конечно, о чем речь! Ведь загнанная лошадь уже ни на что не сгодится. Поезжай домой, в Файф, передавай привет Мередит и скажи, что тебе велено два дня лежать пластом в кровати. Хочешь верь – хочешь нет, но это приказ комиссара полиции.

– Спасибо.

– Ты что-то слишком часто стал меня благодарить, Дуфф. Предупреждаю – я лично приеду в Файф проверить, как ты выполняешь мой приказ.

– Хорошо.

– А через три дня вернешься и сообщишь мне о своем решении по поводу должности моего заместителя.

– Договорились.

Дуфф направился прямиком в туалет, склонился над унитазом, и его вырвало. Рубашка насквозь промокла от пота, а пульс восстановился лишь час спустя, когда он уже ехал по Старому мосту.

Леди прошла по ресторану и игровому залу, насчитав всего десять человек гостей. В утешение она сказала сама себе, что сразу после обеда иначе и не бывает. Выйдя в лобби, она подошла к Джеку:

– Сегодня кто-нибудь заселился?

– Пока еще нет, мэм.

– Пока еще? А позже кто-то въедет?

Он улыбнулся, будто извиняясь:

– Насколько я знаю, нет.

– Я просила тебя зайти в «Обелиск». Ты там был?

– Конечно, мэм.

– И как там обстановка?

– Я бы сказал – тихо и пусто.

– Джек, ты врешь.

– Да, мэм.

Леди не могла сдержать смех.

– Вечно ты, Джек, пытаешься меня успокоить. Как по-твоему, это все из-за убийств, да?

– Может, и так. Но некоторые звонят и просят забронировать для них номер, в котором зарезали Дункана. Или, в крайнем случае, номер телохранителей.

– Извращенцы. Кстати, про извращенцев. Тортелл приводил с собой паренька – выясни, сколько ему лет.

– Вы полагаете, что…

– Будем надеяться – ради самого же мальчишки, – что ему больше шестнадцати. Но не станем исключать, что ему меньше.

– Вы хотите это знать с какой-то определенной целью, мэм?

– Просто вооружаюсь. На всякий случай, Джек. Комиссара полиции назначает бургомистр, и хотя бургомистр обычно ориентируется на должность кандидата, полной уверенности у меня нет. Верно?

– Это единственная причина?

– Хм. Нам бы, конечно, хотелось, чтобы Тортелл повлиял на Комиссию по вопросам игровой деятельности и казино и чтобы те как следует занялись «Обелиском». Я пыталась разобраться с ними по-хорошему, но, если ничего не получится, мне придется принять более жесткие меры.

– Я постараюсь что-нибудь придумать, мэм.

– Джек…

– Да, мэм?

– Я в последнее время ходила во сне?

– Во время моих дежурств нет, мэм.

– Опять врешь?

– Кажется, сегодня ночью вы прошли через фойе, но спали вы или нет – этого я не понял.

Она засмеялась:

– Ох, Джек, всем бы твою доброту. Так я и думала: когда я проснулась, ключ торчал в замочной скважине со стороны коридора.

– Вас что-то мучает? Ведь во сне вы ходите, лишь когда на сердце у вас тяжело.

– Мучения… Похоже, в этом мире ничего, кроме них, не существует, – вздохнула Леди.

– А сны? Вам снова снится тот же сон?

– Я же говорила, Джек, это не сон, это воспоминание.

– Прошу прощения, мэм, но этого вы не знаете. Вы не можете знать, что все было именно так, как вам снится, поэтому воспоминание превращается в сон. Ведь вам известно лишь, что ребенок умер естественной смертью.