Виктор Леденев - Вьетнамский коктейль

Спал я недолго и проснулся внезапно, как будто что-то разбудило меня, но вокруг была чистая прозрачная тишина, Мои кореша спали перед рассветом, как младенцы - тихо и мирно. У меня же сна снова не было ни в одном глазу, но на сей раз у меня не было желания прятаться. Наоборот, используя свою привычку рано вставать, я поднялся, не особенно заботясь о тишине (разве что чуть-чуть, в рамках приличия) и вышел на улицу. Часы показывали ровненько четыре - прекрасное время для пробежки и небольшой разминки. Такая уж у меня привычка. Я спокойно дважды обежал здание школы, боковым зрением стараясь не упускать из виду окна жилого этажа. Рыбка клюнула - чье-то лицо на мгновение промелькнуло в третьем слева окне. Кто-то еще страдал бессонницей, только вот кто: третье слева окно было в так называемой комнате отдыха, и там мог быть кто угодно. Но кое-какой улов все-таки был и я, не испытывая больше судьбу тем же темпом двинул по знакомой тропке к безымянной речушке - нашем любимом месте для негласной выпивки или просто раздумий. Вода была теплая, и хоть немного остудила потное тело. Речушка была воробью по колено, и вместо плавания просто приходилось лежать в воде, уцепившись за ветки. Я уже с удовольствием подумал, как приятно будет бежать назад в мокрой одежде и увидел ногу. Солнце еще пряталось в густой дымке тумана почти над самым горизонтом, но голая ступня и в этом свете выделялась на фоне зелени, как попугай на Северном полюсе. Бредя по колено в воде, я осторожно подошел.

Из воды на берег выходить мне почему-то не очень хотелось - земля здесь всегда влажная и следы на ней... Просто мечта криминалиста.

На берегу лежал Толян. Толька. Анатолий Григорьев. Рядом на аккуратно расстеленном куске брезента лежали масленка, пара запасных обойм, россыпь патронов, промасленные тряпочки и початая бутылка со стаканом. И все. Человек пришел немного расслабиться (несмотря на все запреты не пить перед рейдом) и почистить оружие. Картинка мирная и в наших условиях просто идиллическая. Все было нормально, если бы не кроваво-черная дыра в горле, чуть пониже подбородка, куда вошла пуля из "стечкина", который Толян продолжал сжимать в левой руке. Выходного отверстия с моего места не было вино, но разбросанные чуть не на полметра вокруг кровь и мозги давали понять, что помощь не нужна...

Машинально взглянул на часы - 4.55. Еще тридцать пять минут до подъема. А еще через час и пять минут - выезд на воздушную базу.

Я побежал прямо по воде, чтобы выскочить на разминочную тропу хотя бы метрах в трехстах от места последней выпивки Толяна. Лицо, мелькнувшее в окне, вполне за это время могло вооружиться и биноклем. Дно было скользким, и я изрядно запыхался. Кеды были в вонючей грязи, и пока я их отмыл до приемлемого вида, у меня оставалось ровно двадцать минут на обратные почти полтора километра. Почти уверенный, что за мной внимательно наблюдают, я делал все, что положено в таких случаях - временами ускорялся, резко разворачивался и бежал назад, несколько раз, а два качал маятник", короче занимался самым обычным для нас делом без всяких признаков паники, спешки или тревоги. Все, как обычно, разве что только один или два моих друга могли знать, как я не любил все это проделывать на тренировках, и удивились бы моему усердию.

У здания я был без трех минут подъем. Мой вспотевший вид никого не удивил - просто решил человек размяться, его недавно трахнули по головке, вот у него и проснулась любовь к физическим упражнениям. В душе я внимательно посматривал на ребят, ничего особенного не заметил, как и то, что в этот день никто на дальнюю пробежку к речке не решился - времени на сборы дали маловато, а отсутствие никто и не заметил в идиотской атмосфере сборов, это был не его черед идти на смерть. Был бы. Если б уже не наступил. Но докладывать мне об этом не хотелось, нутром чуял, что попал в такую заваруху, что в джунглях, под пулями буду в большей безопасности, чем здесь. Игра пошла нешуточная, а я даже не знал правил. Так что сиди и помалкивай.

Ел обычную китайскую тушенку механически и боялся смотреть часто на часы - хотя самым заветным желанием было убраться отсюда подальше и поскорее. Полкан тоже завтракал с нами. Он все больше пугал меня - после того разговора он то появлялся на базе, то уезжал, беседовал с командиром и ни разу не попытался даже заговорить со мной. Командир тоже общался со мной по поводу задания - не больше того и помалкивал обо всем остальном.

По традиции остающиеся на базе переволокли нашу амуницию в крытый грузовик, и вся группа ровно минуту постояла молча - каждый пытался вспомнить, не забыл ли что, а остающиеся просто на всякий случай прощались с нами. Может кто-то и не вернется...