Инна Балтийская - Принц на горошине

Саша покачнулся, руки невольно разошлись в стороны, и я бы обязательно рухнула на асфальт, если бы не Артем. Он поймал меня буквально на лету. Приобнял и ласково обратился к Саше:

– Ну как, герой, хочешь еще раз попробовать? Девушку тебе не жалко?

Саша молчал, пытаясь отдышаться. Тем временем я решительно скинула с ног босоножки.

– Все, я готова продолжать поход.

– Полина, простудишься! – заботливо предупредил Артем. – Асфальт холодный, к тому же не такой уж чистый. Тут и стекла битые могут встретиться, и крышки от бутылок…

– Буду надеяться, что мне повезет и с битым стеклом я не встречусь.

– На какие жертвы ты готова ради Сашки! – полунасмешливо, полувосхищенно произнес Артем. Тот наконец повернулся к нам.

– Ладно, лучше неси ее, нельзя сейчас по асфальту босиком ходить.

Не дожидаясь повторной просьбы, Артем поднял меня на руки, и мы продолжили наше веселое путешествие. Я гордо размахивала босоножками и, кажется, даже что-то напевала, чтобы подбодрить своих кавалеров. Впрочем, у меня нет ни слуха, ни голоса, так что навряд ли они по достоинству оценили мои усилия.

Артем, не сильно запыхавшись, донес меня до автобуса и торжественно внес в дверь. Остальные гости уже сидели на своих местах, дожидаясь нас. Мы доехали до небольшого армянского ресторанчика, я кое-как нацепила на стертые до крови ноги злосчастные босоножки и, повиснув на руке Саши, доковыляла до накрытого стола, расположенного большой буквой П. Во главе стола уже сидели жених с невестой, слева от меня устроился Саша, справа – какая-то незнакомая девица. Артем, видимо, помня мой приказ, уселся через два места от меня. Встретив мой взгляд, он улыбнулся и подмигнул. Сашу, тоже не сводившего с меня взгляда, передернуло.

Надо отдать ресторанчику должное – украшен он был, можно сказать, роскошно. Разноцветные гелиевые шарики были вдеты один в другой, и парили в воздухе роскошными букетами. На стенах висели переливающиеся всеми цветами радуги светящиеся дуги, и при известной фантазии можно было угадать, что причудливые завитушки слагаются в буквы, а те, в свою очередь, в слова: «Жанна плюс Гоша». Скорее всего, имена жениха и невесты. Дождавшись, пока гости рассядутся по местам, молодые переступили порог зала, где их встретил тамада – невысокий пожилой мужчина с пышными усами и абсолютно лысой головой.

– Стойте! – гаркнул он так, что невеста от неожиданности споткнулась, судорожно вцепившись в рукав жениха. – По старинной примете, сейчас жених берет невесту на руки и наступает на завернутую в полотенце фарфоровую тарелку. Внимание: тарелка должна треснуть на несколько кусочков. Сколько кусков – столько в семье будет детей!

Я поглядела на лежащий на полу небольшой белый сверток, в котором, видимо, находился злосчастный предмет сервировки, а затем перевела взгляд на могучего жениха, легко, словно пушинку, поднимающего на руки невесомую невесту. Мама родная, да после того, как он встанет на тарелку, от нее останется только гора фарфоровых крошек! Это сколько же детишек народится в счастливой семейке? Пара десятков или пара сотен?

Но счастливого новобрачного подобные вопросы, похоже, не смущали. С грацией бегемота он протопал по белому свертку и, не обращая внимания на ужасающий хруст, отнес невесту к столу. Тамада тем временем поднял с земли сверток и вручил его какой-то пожилой даме, видимо, матери невесты. Та с сомнением посмотрела на растоптанный сверток, но заглянуть внутрь, похоже, просто побоялась. С нетерпением ожидающие конца ритуала гости принялись за еду. Саша положил мне на тарелку какой-то салатик. Не обращая внимания на тарелку, я нагнулась к его уху и зашептала:

– Артем что-то от меня хочет. То есть понятно что – чтобы я не рассказывала следователю о нашем последнем разговоре с Людмилой. Одно неясно – он хочет меня отравить или соблазнить?

– А ты уже готова соблазниться? – злобным шопотом спросил он. Похоже, что альтернативный вариант устроил бы его куда больше. «Так не доставайся же ты никому!» – всплыли в памяти слова из «Бесприданницы» Островского. Нет, все-таки мужчины мало изменились за прошедшие пару веков. И их ориентация в данном случае принципиального значения не имеет.

– Нет, ужин с Борджиа меня как-то не соблазняет. Должно быть, я недостаточно романтична.

– Совсем недавно ты уверяла, что Артем не способен никого отравить…

– Ну прямо голубки! – умилилась сидевшая напротив нас толстенная тетка. – Все воркуют и воркуют!