Татьяна Батенёва: У ангелов нелетная погода

– Ма, я в туалет хочу, – пробурчала Аня. – Все равно очередь тут на час, не меньше.

– Знаешь где, да? – откликнулась Лариса. – Вон туда прямо, потом направо, под лестницей.

Очутившись в аэропорту, она тут же вспомнила всю его географию, хотя в последний раз они с дочерью отдыхали в Турции лет пять назад.

– Только недолго, а то очередь пропустим.

Независимо вздернув подбородок и не снимая наушников, дочь отправилась по указанному маршруту.

Лариса медленно продвигалась к кабинкам, приготовив деньги на визы, свой паспорт и ваучер. Аня все не возвращалась, хотя прошло уже минут пятнадцать. Стоящая впереди пара с малышом потихоньку ссорилась. Мальчик капризничал, недовольный муж шипел на жену, та вяло огрызалась. Вот так и весь отпуск проведут, грустно подумала Лариса, стоило за границу ехать.

Прошло еще минут десять, очередь продвинулась наполовину, а ребенка все не было. Лариса начала нервничать: что она там, просила же не задерживаться!

– Я отойду на три минуты? – обратилась она к стоящей сзади чопорной седой даме с молодым спутником. – Дочь поищу, где-то пропала.

– Да-да, конечно, – сухо кивнула дама.

Лариса быстро добежала до туалетов. В предбаннике с раковинами и сушилками никого не было, двери в кабинки полуоткрыты, закрыта лишь одна в самом конце помещения. Она подождала. Наконец оттуда, переваливаясь, вышла грузная тетка в цветастом платье и белом платке на голове.

Господи, где же она? Неужели пошла к киоскам? «Пить, есть и писать», – вспомнила детскую привычку дочери отвечать на вопрос «чего ты хочешь?». Быстрым шагом дошла до стеклянной стены, отделявшей зал прилетов от магазина беспошлинной торговли, – нет, тут не пройти просто так, только через паспортный контроль. Вдоль стены тянулись серые двери в какие-то служебные помещения. Ну не пошла же она туда!

Быстро набрала Анин номер. Заиграла любимая мелодия дочки – кажется, Земфира. Но женский голос проговорил бесстрастное заклинание: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети!» Ах да, сама же не подключила роуминг, вот черт!

По светлому полу возила уборочную машину какая-то очень смуглая тетушка в комбинезоне.

– Простите, вы не видели здесь девушку в джинсах, с наушниками? – растерянно обратилась к ней Лариса.

Та, изо всех сил улыбаясь, покачала головой: не понимаю. Лариса повторила вопрос по-ан-глий ски – с тем же результатом.

«Ну, погоди, вернешься – получишь по полной программе!» Лариса почти бегом вернулась к очереди. Чопорная дама стояла уже в двух метрах от кабинки, в которой сидел усатый пограничник. Лариса встала перед ней, вертя головой во все стороны. Ани не было видно. Прошло еще пять минут… – Я пропущу вас, хорошо? – Она обернулась к стоящим сзади. – А то ребенок куда-то запропастился, придется подождать.

Несколько человек с радостью протиснулись вперед, она уступила дорогу, потом вновь встала в очередь. Сердце начало колотиться, руки задрожали – не дай бог, случилось с ней что-то! Может, плохо стало?

Лариса, еще раз извинившись, опять побежала к туалетам, дождалась, пока откроются все закрытые дверцы. Из них выходили женщины разных возрастов, она тянула шею, чтобы сразу же увидеть Аню. Некоторые с удивлением смотрели на странную, явно встревоженную женщину в светлом сарафане.

Ребенок пропал. Лариса вернулась к очереди, еще раз пропустила пассажиров вперед, оставшись практически последней. Но по галерее уже мчалась толпа вновь прибывших, и она отошла в сторону: все равно без Ани делать в этой очереди нечего.

Аня вышла из кабинки туалета, вымыла руки, разглядывая себя в большом зеркале. Светлые, остриженные прядями волосы, ярко-карие глаза – мать всегда говорила, что это главное ее украшение, редкое сочетание. Но в остальном собственное лицо Ане активно не нравилось: нос бесформенный, бульбочкой, щеки слишком толстые, губы… Нет, губы, пожалуй, ничего. Только без макияжа лицо какое-то голое, невыразительное.

Она собрала волосы в хвост, заколола «крабиком», сняла джинсовую куртку и перекинула ее через висящую на плече большую сумку – тут даже при кондиционере жарко… Еще раз полюбовалась на свои глаза – м-да, без туши ресниц почти не видно, хотя они и темные.

Она вышла из туалета и чуть не уткнулась в грудь высокого мужчины в темно-синем костюме. «Это в такую-то жару!» – подумала машинально.

– Простите, это вы – Анна Северцева? – Мужчина был подтянут и хорошо выбрит, и пахло от него дорогим парфюмом. В руке он держал сотовый какой-то новой модели, Аня таких еще не видела.