Джеймс Яффе: Мама загадывает желания

- Да, оно практически закрыто,- печально согласился инспектор Милнер. Другое истолкование фактов невозможно.

Последовало долгое молчание, потом мама фыркнула.

- Возможно,- сказала она.- Правильное истолкование!

- Нет, нет,- сказал инспектор Милнер, качая головой.- Я хотел бы найти другое истолкование... несчастный старик... но это немыслимо.

- Сейчас посмотрим,- сказала мама.- Только сперва я хотела бы задать три простых вопроса.

Я весь подобрался. От маминых "простых вопросов" обычно становишься в тупик и перестаешь что-либо понимать, пока мама сама не растолкует, насколько эти вопросы на самом деле просты и логичны.

- Ну, задавай,- сказал я настороженно.

- Вопрос первый: некоторые сведения о декане Дакуорте. Как он относился к пьянству профессора Патнэма? Вообще одобрял он пьянство или не одобрял?

Вопрос был, на мой взгляд, начисто лишен смысла, но я тем не менее терпеливо ответил:

- Совсем не одобрял. Декан Дакуорт был великим трезвенником, он вел кампанию по борьбе с пьянством среди студентов, пытался вводить запреты и так далее.

- Хороший ответ,- удовлетворенно сказала мама и даже просияла.

- Второй вопрос: когда вы в главном полицейском управлении закончили свой допрос и отвезли профессора Патнэма домой к дочери, что он стал делать?

Опять вопрос показался мне бессмысленным, но я опять терпеливо ответил:

- Представь себе, мама, нам это известно, потому что мы оставили в квартире человека, чтобы Патнэм не пытался смыться. Он лег спать на диване, прямо перед носом у дочери и нашего человека. Утром проснулся и позавтракал. Апельсиновый сок, тосты и кофе. Два куска сахара. Годится это в качестве ключа?

Мама игнорировала мой сарказм и, продолжая сиять, ответила:

- Годится, если у тебя есть голова на плечах.

Последний вопрос: в тот вечер, когда произошло убийство, нигде по соседству не крутили "Унесенных ветром"?

Это было уже слишком.

- Ну, знаешь, мама! Что за шутки! Мы все-таки расследуем убийство.

- Кто это шутит? - невозмутимо переспросила мама.- Так я получу ответ иди не получу?

Ответил инспектор Милнер - весьма почтительным тоном.

- Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу,- сказал он,- но как раз в кинотеатре Лоу шли "Унесенные ветром". Я проезжал мимо, направляясь на допрос профессора Патнэма.

- Что и требовалось доказать,- сказала мама с торжествующим видом.- Дело в шляпе. Профессор Патнэм никого не убивал.

Инспектор Милнер растерянно заморгал.

- У вас... у вас действительно есть какие-то доказательства?

Мама развела руками.

- Это же так просто,- сказала она.- Опять моя несчастная кузина Милли.

- Ваша кузина Милли?.. - переспросил инспектор Милнер.

Мама кивнула.

- Да, несчастная Милли. Эта женщина никогда не переставала жаловаться на здоровье. У нее было слабое сердце. Больные ноги. Больная спина. Несварение желудка. Мигрени. Это была настоящая развалина, только болезни каждый год менялись. Она не выходила замуж, и бедный Моррис, ее младший брат, жил при ней и содержал ее. Он тоже не женился. Стоило ему взглянуть на девушку, как у кузины Милли сразу с новой силой разыгрывались ее хворобы, все вместе и каждая по отдельности. И вот она умерла. Полезла в кухонный буфет за творожным пудингом, упала со стула и ударилась головой. Когда доктор осмотрел ее, он сказал братцу Моррису, что, если не считать шишки на голове, это самый здоровый труп, какой ему приходилось видеть. Но к тому времени бедному Моррису было пятьдесят семь лет, он облысел, отрастил брюшко, и женщины им уже не интересовались. Мама замолчала, а мы напряженно пытались угадать, куда же она клонит.

Наконец Ширли сказала:

- Мама, я не понимаю, какое это имеет отношение...

- Отношение,- сказала мама,- у вас перед носом. На эту мысль меня навело расписание.

- Какое расписание?

- Расписание этого профессора Патнэма. Вы мне сказали, что это пьяница, который уходит из дому по понедельникам н четвергам всегда в одно и то же время, после ужина, и всегда в одно н то же время, около полуночи, возвращается домой на бровях и от него разит, как из винной бочки. По-моему, это как-то странно.

Когда человек закладывает за галстук, он не смотрит на часы каждую минуту. Да он, наверное, и не увидит ничего, даже если посмотрит на них. И потом это его расписание - понедельник и четверг, от ужина до полуночи мне что-то напоминает. Оно напоминает мне кинотеатр. Фильмы меняются по четвергам н понедельникам, а большая кинопрограмма длится как раз от ужина до полуночи.