Эд Лейси - Блестящий шанс

- Погоди-ка, приятель!

Он пошел к "ягуару", и я пулей выскочил, уже не в силах себя сдерживать. Это был невысокий крепенький парень с веснушками на бледном лице. По мышкой у него торчал термос. Он протянул его мне со словами:

- У старой карги не все дома. Если хочешь горячего кофе, вот тут у меня полный термос.

- Спасибо. Но я где-нибудь поем. Спасибо.

- Ну как знаешь. Должно быть, музыкант?

- Ага. Еду искать новое место, - ответил я, сел за руль и помахал ему на прощанье.

В следующем городке я остановился у бакалейной лавки, купил батон, сыру и бутылку молока - и уплел все это по дороге. Белые, конечно, те ещё придурки, но я сам не настолько придурок, чтобы затевать по этому поводу скандал в такой день, как сегодня.

СЕГОДНЯ

6.

Я ехал по сельским проселкам с большой осторожностью. "Ягуар" с низко посаженным кузовом не был предназначен для таких дорог. За время своего длинного рассказа я совсем выдохся и умолк, ожидая, что она на все это скажет. Ее молчание заставило меня заволноваться. Когда мы наконец выехали на асфальтированное шоссе, Френсис спросила:

- Можно я сяду за руль? Я ещё никогда не управляла иностранной машиной.

Я остановился, и мы поменялись местами. Она вела спокойно и умело.

- Чем я могу тебе помочь. Туи? - спросила она немного погодя.

- Прежде всего ты должна четко понять, во что ты ввязываешься. Я - в розыске, поэтому помощь мне автоматически делает тебя пособницей преступления или как там это точно называется у юристов.

- Об этом не волнуйся. Мне ведь известно только то, что ты музыкант, и я показываю тебе достопримечательности нашего городка.

- Ну, не все будет так просто, когда они начнут выкручивать тебе руки.

- Ты говоришь так, словно уверен, что тебя сцапают, Туи.

Я положил себе руку на колено.

- Я, пока ехал сюда, о многом успел подумать. Какой смысл самого себя обманывать. В нью-йоркской полиции сидят далеко не ослы, там ушлые ребята. Насколько я могу судить, они уже меня вычислили и разослали листовки с моей физиономией по всем участкам. Милая, мне нужна твоя помощь, очень нужна, но вместе с тем я не хочу, чтобы ты по уши увязла в этом болоте.

- А я хочу тебе помочь. Что же до остального - нельзя перейти мост, пока не доберешься до него. - И с этими словами она свернула на ухабистый проселок.

- Притормози! А то камень из-под колеса может повредить трансмиссию.

Она проехала ещё ярдов двести и остановила "ягуар".

- Ну, что мы будем делать?

- Искать ответы на ряд вопросов. Мэй Расселл недавно уезжала из города?

- Насколько я знаю, нет.

- А ты бы узнала?

- И да и нет. Вообще-то я уже не видела Мэй несколько недель, но в маленьком городке ведь как - если кто-то далеко уезжает, это сразу становится новостью номер один. Словом, я бы знала, если бы Мэй надолго уезжала из города.

Но это все равно ни о чем не говорило. Мэй могла слетать в Нью-Йорк и обратно за один день - и никто бы ничего не узнал.

- А что насчет ее... клиентов? Кто-нибудь из них недавно покидал Бингстон?

Она усмехнулась. У неё был маленький ротик, и её полные губы сложились в презрительную арочку.

- Если верить слухам, в нашем городе все белые мужчины являются клиентами Мэй. Но никто из них уже много месяцев не покидал Бингстон. Завтра я познакомлю тебя кое с кем, кто расскажет тебе все-все про Мэй. И массу вещей про Обжору Томаса. Так, что мы ещё можем сделать?

Я достал досье, позаимствованное у Кей, и приблизил его к освещенным циферблатам приборной доски.

- Когда Томас учился в школе, он побил мальчика по имени Джим Харрис, ударил его камнем и у того было сотрясение мозга. Где теперь Харрис?

- В Южной Америке. Он уехал из Бингстона много лет назад, поступил в колледж и получил диплом инженера-нефтяника. Я точно знаю, что он все ещё в Южной Америке. Папа собирает марки и сдирает их со всех писем, которые Харрис присылает родителям.

- Ладно, в сорок восьмом Томас отсидел пару месяцев с неким Джеком Фултоном за мелкую кражу. А ещё раньше, в сорок пятом, он и этот самый Фултон попали в исправительную колонию. Тебе что-нибудь известно об Фултоне?

Френсис кивнула.

- Он погиб в Корее. Его имя выбито на бронзовом монументе недалеко от нашей школы. Кто еще?

Я вычеркнул Фултона. Беда в том, что больше никого и не было.

- Нет, среди местных больше никого. Но, похоже, Томас уклонился от воинского призыва. Его призывали?

- Не знаю. Дальше.

Она вела себя так, точно мы играли в викторину. Я убрал досье обратно в карман.