Эд Лейси - Блестящий шанс

Сивилла выглядела отдохнувшей и как-то по-особенному хорошенькой, даже оживленной. Ее губы были накрашены ярко красной помадой. Мне захотелось её поцеловать, но потом я передумал. Меня раздражало, что все её разговоры крутились вокруг моего превращения в почтальона. Но у меня было очень хорошее настроение и я не имел никакого намерения опять вступать с ней в пререкания. После того, как я отвез её на Сто двадцать шестую, у меня оставалось ещё два свободных часа, и я подумал, не сходить ли мне в бассейн поплавать, но потом решил немножко поработать на Теда Бейли.

В своем письме он сообщил, что миссис Джеймс было пятьдесят два года, что она работала в больнице и её последним местожительством были дешевенькие меблирашки на Сто тридцать первой улице. Рядом с дверным звонком этого дряхлого строения я увидел присобаченную бумажку с написанными карандашом инструкциями: один звонок Флэттсу, два - Адамсу, а Стюарт - наверное, занимавший апартаменты на верхнем этаже, - удостаивался целой серенады из десяти звонков. Никаких Джеймсов тут не было и в помине, конечно, однако бумажка настолько выцвела, что некоторые фамилии стали нечитабельными.

Я спустился в полуподвал и позвонил в дверь. Мне открыла девчонка лет пятнадцати с огненно-красными губами, в узеньких джинсиках, клубном свитере и мужской рубашке, которая не могла скрыть её торчащих грудок. Лениво жуя резинку, она всем своим видом давала понять, прекрасно сознает все достоинства своей расцветающей фигуры и смазливого личика: мол, никому бы в голову не пришло отрицать, что она самое миленькое создание, обитающее в этом глухом закоулке мира. Я подумал, что миссис Джеймс вовсе не переехала, а просто попросила свою домохозяйку дать магазинному клерку от ворот поворот. Она, может быть, и поменяла не одну работу, но человек с холодильником-электроплитой так просто не сможет скакать из одной квартиры в другую.

Когда я спросил миссис Джеймс, девчонка продемонстрировала мне свое умение выдувать резиновый шарик и спросила:

- Вы кто?

- Ее знакомый, оказался тут проездом.

- А, знакомый... Так она месяц назад съехала.

- И не знаешь, куда? У меня мало времени, а я бы хотел её повидать.

Она передернула плечами, и мы оба бросили взгляд на пляшущие холмики под её рубашкой.

- Неа. Кажись, куда-то на Лонг-Айленд.

Врать она не умела.

- Жаль. Я ей деньги привез. Позвонил ей в больницу, да мне сказали, что она уволилась. А теперь, выходит, и переводом послать нельзя. Ну ладно, может, как-нибудь встретимся.

Мисс Смазливая Чернушка одарила меня натренированным взглядом из-под длинных ресниц.

- Откуда, говоришь, приехал, деловой?

- Из Чикаго. Там у неё двоюродная сестра.

- Ну так... - Яркие глаза оценивающе шмыгнули по мне, после чего она решила, что моя одежда пахнет бабками. - Скажу тебе по секрету, она тут живет. Пять звонков. Но она вернется не раньше четырех. Она накручивает какую-то кредитную компанию, вот я и соврала, что её нет. Либо зайди ещё раз, либо вечером позвони ей в больницу "Бульвар" - это в Бронксе. Она там трудится с прошлой недели.

- Спасибо тебе. Да, я смотрю, в ваших местах выращивают такие сладенькие фрукты!

Она с видимым удовольствием выдула резиновый шарик изо рта и щелкнула им.

- Это точно, да только бананов тут нет. Это же Большое Яблоко (1), деловой! - и с размаху захлопнула дверь. Ох уж эти дети - все на публику!

Я поехал по Сто двадцать пятой, нашел место для стоянки, бросил десятицентовик в счетчик. Сто двадцать пятая смахивает на главную улицу провинциального городка: стоит тут немного прошиваться - и обязательно заметишь знакомое лицо. Я ещё не успел раскурить свою трубку, как к моему "ягуару" подскочили два хмыря.

- Туи! Как делишки?

- Да вот, сижу, курю, - ответил я, обменявшись с ними рукопожатиями и недоумевая, кто бы это такие были. Скоро выяснилось, что мы вместе служили. Я вылез из машины, повел их в ресторан и купил по паре пива. Мы немного поговорили о волшебной стране наших грез - старом добром времени армейской службы. После второй кружки я их оставил и, отправившись на Сто тридцать первую улицу, пять раз нажал на кнопку звонка.

Через мгновение дверь мне открыла невысокая, но энергичная женщина темно-коричневого цвета. У неё было старое лицо и усталые руки, однако глаза ещё светились юным задором, и говорила она взахлеб, точно девушка. Когда я спросил: "Вы миссис Джеймс?" - она затараторила:

- А вы, должно быть, тот самый парень из Чикаго - Эстер мне сказала, что вы приходили - приятель моей кузины Джейн? Как там она? Все собираюсь ей написать, да... Ах, извините, проходите в дом.