Эд Лейси - Охота обреченного волка

Я стоял в темноте, старясь сохранять равновесие и проклиная свою глупость. И мне и Бобу свет обязательно понадобится. Я наклонился над Бобом и отодрал рукав от его пиджака, потом нашарив в темноте "бродягу", снял с него пиджак и штаны. Из этого тряпья я сложил кучку, а сверху положил деньги. Потом сложил кучку поменьше из скомканных банкнот и поджег их своей зажигалкой. Я положил револьвер Боба и свой "полицейский-специальный" около него - так, чтобы он мог видеть оба, но не смог бы до них дотянуться. Я вытер ладони и, отвязав свой армейский от лодыжки, положил его в карман. Банкноты сгорели дотла. Я прислонился к стене, закрыл глаза и стал ждать.

По прошествии нескольких секунд, показавшихся мне часами, я услышал, как Боб застонал, а потом сел. Я достал зажигалку и поджег лежащие на одежде доллары.

Боб смотрел на меня из-под окровавленных бровей. Половина его лица сильно опухла и посинела. Он как бы невзначай потер лаодонью о бедро и, наверное, улыбнулся, решив, что я прохлопал спрятанный на рукаве ствол. Не знаю, почему но вдруг впервые в моей жизни вид чужой крови и разодранной кожи вызвал у меня приступ тошноты.

Я пошатываясь стоял перед Бобом и держал правую руку на рукоятке спрятанного в кармане армейского автоматического. Вонючее пламя, пожиравшее бумагу и ткань, отбрасывало на нас таинственные кривые тени.

- Ну вот наконец-то мне попалась крупная рыба, - сказал я. - Большой гангстер. Главный контролер мафии. Ты думал, что ты выше закона, выше меня, что у ты сам себе закон. Ты даже по-быстрому разобрался с воришками, которые ограбили Вилли Ланде. Видно, сильно перепугался, что они могли заметить труп Забияки Андерсона у Вилли в морозилке? Но впервые я...

- Деньги! - прохрипел Боб. Похоже, я сломал ему челюсть. - Ты ж деньги взял...

- Кто взял? Болван, нужны мне твои деньги! Да я сейчас тебя так уработаю, я тебе последние мозги вышибу, ты у меня калекой останешься... если выживешь! - Я сам себя не слышал. Я думал, что мне не хотелось и не было нужды избивать этого бандита.

Огонь догорал.

- Я тебя тут и порешу, чтобы ты уж больше никого не мог...

Но Боб и впрямь был молодец: короткое движение левой рукой, которого я бы и не заметил, наверное, если бы не знал о существовании в рукаве потайного кармана, - и вот уже в его правой ладони оказался короткоствольный автоматический пистолетик европейского производства. Может быть, это была только странная игра света и тени, но мне в первый момент показалось, что так блестеть может только латунная игрушка. Однко тут же я почувствовал два коротких укола в живот.

Смит буквально прошипел:

- Сволота! Легаш паршивый! Поганый легаш!

Я двинулся к нему. Вспыхнули ещё две игрушечные молнии, и ещё две иголочки кольнули меня в живот. Теперь я ощутил боль - обжигающую, глубокую.

Я приблизился к нему почти вплотную и позволил всадить в меня две последние пули. Но странное дело, я почувствовал только один укол - этот идиот во второй раз умудрился промазать.

Головокружение и боль внизу живота быстро нарастали, но я все ещё сжимал в кармане свой армейский пистолет. Я шатался как пугало на ветру, дым от сгоревшей одежды жег мне глаза. Но я услышал свои слова:

- Ладно, парень, теперь получай от легаша! - и выстрелл в него сквозь карман пиджака.

Его голова раскололась надвое, и правая половинка крсно кляксой впечаталась в стену. В ушах у меня громыхнул выстрел патрона 45-го калибра - но этот гром мгновенно растаял вдалеке, когда я стал падать навзничь.

Неподалеку от Бриджгемптона на Лонг-Айленде есть чудесный пустынный пляж, сохранивший старое индейское название Сагапонак. Чистый песок и высокие дюны тянутся на много миль, и порой здесь бывают сильные штормы. Лучшего места для ночной рыбалки я не знаю. Помню, обычно около девяти или десяти вчера у кого-то из наших вдруг возникала мысль сгонять туда. Мы забирались в чью-нибудь развалюху, к полуночи добирались туда и рыбачили до рассвета. От прибоя в воздухе там постоянно висит сеть соленых брызг, и когда солнце появляется из-за горизонта, эта соленая водяная сыпь розовеет и сквозь неё пробиваются сотни крошечных радуг. Иногда, выезжая туда в одиночку, я представлял себя на том свете - правда, словно попавшим в другой мир.

Открыв глаза, я увидел этот самый розовый туман, медленно плывущий перед моим лицом, и первой моей мыслью было: если небеса или ад существуют, то мое дело плохо - я либо там, либо сям... Или я снова на пляже? Тогда как я сюда попал?