Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 3. Чужая война

Секретарша, сняв с вешалки изящную дамскую сумочку, вышла из кабинета, оставив мужчин наедине, и беззвучно закрыла за собой тяжелую металлическую дверь. Семирядин невольно проводил ее похотливым взглядом, но тут же взял себя в руки и вновь переключил внимание на сидящего за столом господина Ваенбландта. Нотариус же сосредоточенно изучил предложенную ему Андреем Матвеевичем визитную карточку и вопросительно нахмурился.

— Так чего вы хотите, господин… — Он поднял глаза на Андрея, но, уже успев запамятовать его фамилию, вновь заглянул в визитку. — Господин Семирядин? Чем я могу быть полезен?

Андрей с облегчением расплылся в самодовольной улыбке. Уж обломать этого старого и наверняка жадного еврея он сумеет без всякого труда. Раз плюнуть. И будет чем козырнуть перед Виннер. Дескать, вот, пожалуйста, посмотрите на результаты. И мы тут в России, мол, не пальцем деланные. Кое-что умеем. И умеем совсем неплохо. Качественно.

— Мне показалось, вы догадались, — безапелляционно заявил Семирядин. — Сверху стоит эмблема фирмы. — Он кивнул на визитку, зажатую в морщинистых пальцах Бориса Юзефовича. — Эта эмблема вам знакома?

— Вопрос некорректный, — спокойно произнес нотариус.

Несмотря на холодный и равнодушный тон собеседника, Андрей почувствовал еще большую уверенность в благополучном исходе переговоров. Даже не спросив разрешения, он закурил и заносчиво приподнял подбородок.

— С вашего позволения, я не буду корректным, — покровительственным тоном произнес Семирядин. — Так скорее получится. Дел еще, беготни — до фига и больше… Вы, Борис Юзефович, напрасно прикидываетесь, и я совершенно не понимаю, какая для вас в этом выгода. Вы отлично поняли, кто я и в каких служебных отношениях был с вашим клиентом Владимиром Кирсановым. И единственная вещь, которая меня интересует, — это его завещание.

В кабинете повисла напряженная пауза. Семирядин продолжал нагло ухмыляться, будучи абсолютно уверенным в собственном превосходстве, и время от времени пускал в потолок кольца дыма. Нотариус не спешил что-либо отвечать. Да, он узнал компаньона Кирсанова, ибо был знаком с ним заочно, по рассказам самого Владимира, своего непосредственного клиента, и, кстати, не слишком одобрял это партнерство. Но сейчас он не испытывал к Андрею Матвеевичу ничего, кроме интереса. Причем интереса холодного, циничного. Семирядин немного занервничал.

— Я говорю о завещании, — повторил он с нажимом, когда пауза показалась до неприличия затянутой. — Вы меня слышите, Борис Юзефович?

Ваенбландт кивнул.

— О завещании, сударь мой, я уполномочен говорить только с госпожой Кирсановой либо с ее личным юристом, — сухим, официальным тоном проинформировал он Андрея.

— А есть такой? — сразу насторожился тот.

— Этого я не знаю. — Борис Юзефович равнодушно пожал плечами. — Но пока никто не обратился ко мне в законном порядке.

— А если этого документа на самом деле не существует? — Семирядин не решился сразу прямо сказать о цели своего визита.

— То есть?

— Ну, допустим, у вас его затребуют, — приступил к разъяснительной работе Семирядин. — А вы разводите руками и объявляете: мол, ничем подобным не располагаю. Нет завещания. Да и не было. — При этом он лукаво подмигнул Ваенбландту правым глазом, как бы давая понять: мы-то с вами оба люди неглупые и отлично понимаем, о чем идет речь.

— Завещание есть, господин Семирядин, — тихо ответил нотариус.

— А тем, кто затребует, вы говорите — нет, — не отступал Андрей. — При желании все можно подскрести, и комар носа не подточит! Контора частная, своя рука — владыка… И одно это «нет» будет стоить…

Он не успел назвать какую-либо сумму, способную заинтересовать человека, в чьих руках к настоящему моменту находилось как то самое злосчастное завещание, так и будущее «Империи». А может, и будущее Андрея, кто знает. Ваенбландт поднялся из-за стола, но намного выше от этого не стал.

— Только за подобные разговоры я могу лишиться лицензии, — перебил он собеседника.

— Черт с ней, с лицензией. — Семирядин небрежно махнул рукой и совершил очередную глубокую затяжку. — Ну, сколько вам осталось практиковать, Борис Юзефович, дорогой? Ну, пять лет. Ну, максимум — десять. Ваше «нет» мы оценим в десятилетний заработок, сумму вы сможете определить сами, в пределах разумного, конечно. Деньги сможете получить хоть сегодня, — поспешно добавил он, полагая, что данное обстоятельство может оказаться для нотариуса решающим фактором. — После этого пакет отдадите мне. Причем интересы сына и жены Кирсанова будут соблюдены. Это я обещаю, гарантирую. Собственно, это в моих же интересах — соблюсти…