Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 3. Чужая война

— Сейчас, не бойся… — приободрял Розгин висевшего у него на правом плече Ивана. — Сейчас песок под ногами появится… Тут мелко-мелко, а потом — сразу Марианская впадина… — В горле пересохло, и каждое слово давалось ему с большим трудом. — Пьяные тонут запросто… Отпускай! Становись.

Он и в самом деле достиг, наконец, мелководья. Сбросил с плеча руку Кирсанова и поднялся на ноги. Вода доходила Федечке только до пояса. Однако он пошатнулся. Но сумел удержать равновесие. Ноги гудели, как трансформаторные провода. Такое же неприятное ощущение имелось и в руках юноши. Он оглянулся на младшего товарища. Иван еще барахтался в воде какое-то время, не в силах поверить в собственное благополучное спасение, но потом, заметив, что Федя стоит на своих двоих, тоже нащупал подошвами песочную опору и поднялся. Тело Кирсанова сотрясала мелкая нервная дрожь. Розгин заставил себя открыто улыбнуться, будто и не было в случившемся никакой реальной опасности.

— Что? Небольшой мандраж?.. — лукаво прищурился он. — Ничего. Зато грехи смыты. Кошмаров по ночам не будет больше. Ты теперь сильный, новый. Ощущаешь?

Его бодрый голос и те слова, которые произнес Розгин, нашли отклик в душе двенадцатилетнего мальчика. Он гордо распрямил спину и постарался унять дрожь. Получилось не сразу, но озноб уже не был таким сильным. Кирсанов улыбнулся и, запрокинув голову, посмотрел на выкатившееся на небосклон солнце. Прищурился. Утренние лучики уже становились более жаркими, чем двадцать минут назад, когда ребята еще только пришли к реке. Тепло зачинавшегося дня прочно вступало в свои законные права. Кирсанов расслабился. Дрожь полностью прекратилась.

— Ага. — На губах заиграла озорная мальчишеская улыбка. — Ощущаю…

Ребята насухо обтерлись захваченными с собой полотенцами и, не надевая помимо уже имевшихся на них мокрых плавок ни шортов, ни футболок, заторопились в обратный путь. Ободряющие водные процедуры на рассвете способствовали пробуждению волчьего аппетита.

Выходные дни закончились не только для Лаврикова, но, соответственно, и для его водителя Николая. Началась бурная трудовая неделя, всегда дававшаяся ему нелегко. Учитывая то, что Федор Павлович, как правило, засиживался в здании Государственной думы допоздна, рабочий день растягивался и для его водителя, превращаясь в едва ли не бесконечный. Но Николай не роптал. Ни на судьбу, ни на своего босса. Работать на Лавра было значительно приятнее, нежели на кого-нибудь другого.

Подогнав «Волгу» к центральным воротам загородной дачи депутата, Николай выбрался из салона и приступил к мойке транспорта. Этим процессом начинался каждый рабочий день и им же заканчивался. В этом плане Лавр был особенно придирчив, да и самому водителю не нравилось, когда его автомобиль находился не в идеальном состоянии.

В очередной раз сполоснув тряпку в ведре и отжав ее, Николай, закончив с верхней частью машины, присел на корточки и сосредоточил все свое внимание на переднем левом крыле.

— Привет, Коля, — бодро окликнул кто-то водителя со стороны дороги.

Николай обернулся и заметил приближающихся к даче Федечку и Ивана Кирсанова. Расплылся в добродушной бесхитростной улыбке.

— Мое почтение, — ответил он на приветствие Розгина.

Отпрыск Лаврикова, не задерживаясь больше возле служебного автомобиля отца, прошел в раскрытые ворота и направился к крыльцу. Но Иван немного задержался, оценивая точные и уверенные движения руки шофера, натирающего тряпкой крыло.

— Здравствуйте… — подал голос и Кирсанов, обращаясь к подчиненному Лавра.

— Привет. — Николай снова повернул голову. — А ты кто?

Его прямой и в то же время такой простой вопрос заставил почему-то Ивана на мгновение задуматься. Он мысленно прикидывал, как лучше ответить.

— Кирсанов-младший, — выдал он, наконец, с гордостью. — Иван Владимирович.

— Ни фига себе! — Николай театрально прищелкнул языком, подыгрывая пареньку. — Не из Романовых, случайно? К престолу отношения не имеешь?

— Не… — Кирсанов обезоруживающе улыбнулся, оценив юмор собеседника, но на всякий пожарный случай счел необходимым добавить: — Но вообще-то мама иногда называла меня принцем.

— А кто у тебя мама?

Водитель бросил тряпку в ведро и облокотился на раскрытую переднюю дверцу автомобиля. Коротко бросил взгляд на наручные часы и, определив, что время, остающееся до отъезда Федора Павловича на место службы, позволяет устроить ему небольшой перекур, выудил из кармана пачку сигарет. Щелчком большого пальца выбил одну и вставил ее себе в зубы. Вспыхнул озорной огонек компактной зажигалки. Николай задымил.