Марина Серова - Дольче вита с риском для жизни

Подойдя к двери, я убедилась, что она по-прежнему заперта. Мигающая лампочка сигнализации свидетельствовала об ее исправной работе. А это значит…

— Стоять! — крикнула я Володьке, направляя на него ствол. — Стой, где стоишь, и не двигайся. — В два прыжка я достигла лестницы и, быстро по ней поднявшись, заставила парня сложить руки за спину и приказала шагать вперед.

— Я все равно не понимаю, почему мы убежали, — вывел меня из задумчивости возглас главного подозреваемого.

— Потому что моя миссия тебя защищать. От всего, — с ацентом на последнем слове пояснила я. — Ой, смотри, заяц. — Мой палец уткнулся в окно, указывая на серого упитанного ушастика.

— Да их тут как собак нерезаных. — Голос Володьки звучал глухо и механически. — Настоящая проблема для сельского хозяйства.

— Так значит, я подозреваю тебя, а ты меня? — Собеседник решил уточнить очевидное.

— А на кого мне еще думать, скажи на милость? Я Анну не трогала — на кой мне это? И кто у нас остается? Смотри, какая интересная история. Ты утверждаешь, что потерял сознание одновременно со мной. Мол, чего-то там в пиво было подмешано. Но этого просто не могло быть! Про снотворное в напитке я пошутила. А ты и воспользовался этим, да? Обрадовался подвернувшемуся шансу? Но ведь ты при мне бутылку вскрывал, я сама видела. И вообще…

— Что вообще? — взвился парень. — Вот поэтому я и считаю, что нам нужно вернуться! Пусть полиция во всем разбирается. Сдам кровь, найдут отраву. Судя по всему, ты именно этого и боишься, да? Ведь тогда выходит, что это ты виновата!

— Угу, именно так и выйдет. — Мои губы тронула горькая усмешка. — А теперь слушай сюда, — отвернувшись к окну, я спокойно изложила свое видение ситуации. — Ты у нас парень с богатым криминальным прошлым. За что тебя выперли из Великобритании, не напомнишь? Ах да. За пьяную езду и сопротивление полиции. И это не считая целого ряда прочих правонарушений. Та погоня просто стала последней каплей, переполнившей чашу терпения английского правосудия. Италия стала твоим спасением — благо папаша вовремя подсуетился, оформив гражданство. Теперь, как ни крути, а местным сотрудникам правопорядка приходится терпеть твои выходки. Но приводов у тебя и тут достаточно. Одна история с Манзини чего стоит. Кстати, о ней. Ты ведь мафиози отметелил из ревности. Что там произошло в том злополучном ночном клубе? Кто с кем заигрывал?

— Сука! — Антонов скрипнул зубами.

— Надеюсь, это ты обо мне, — усмехнулась я. — А то ведь о мертвых или хорошо, или ничего. И вот теперь давай посмотрим на картину глазами карабинеров. С одной стороны, ты. Уже порядком доставший местную (и не только) полицию, имевший очевидный мотив и возможность для убийства Анны. С другой — я! Скромный телохранитель, практически коллега, прибывшая в страну пару дней назад и убитую не знавшая, с разбитой, заметь, головой и очень даже правдоподобной историей. И что ты противопоставишь? Сомнительную сказку про снотворное? Но где доказательства, что ты не принял его сразу после убийства, на ходу сочинив оправдательную историю? Конечно, будь мы в России, я бы на свою жизнь и пятак не поставила — деньги твоего отца наверняка склонили бы чашу весов правосудия в твою пользу. А за отдельную плату на меня и убийство Троцкого повесили бы. Но тут тебе, дружок, не родина. Тут Европа! Итальянцы, конечно, те еще засранцы, и у них беспредела хватает, но не до такой же степени. С такой толпой аргументов против тебя… Нет, милый, ты мне ноги должен мыть и воду эту пить за то, что я тебя из серьезной переделки вытащила.

— Но я не убивал! — Красивое Володькино лицо исказила гримаса боли. — Я действительно ее любил. Ты мне веришь? — Парень схватил меня за рукав, ища сочувствия и понимания, но не нашел.

— Слушай, что ты заладил — веришь, не веришь? Как в церкви, ей-богу. Моя задача — обеспечить твою безопасность, с остальным пусть родитель твой разбирается. Достаточно того, что мне из-за тебя пришлось пойти на очевидное нарушение закона. Если нас сейчас поймают, вместе пойдем под карающий меч правосудия как соучастники.

— Но нас не поймают? — Мальчишка, еще каких-то несколько минут назад жаждавший встречи с полицией, теперь от подобной перспективы дрожал как осиновый лист.

— Будешь вести себя хорошо, не поймают. А ты ведь будешь вести себя хорошо?

Володька затравленно кивнул.

— Ты мне веришь? — поинтересовался он.

Ничего не ответив, я усмехнулась и повернула в замке ключ зажигания. Промолчала из вредности, на самом деле интуиция подсказывала — мальчишка ни при чем.