Николай Леонов - Эхо дефолта

Навстречу Гурову вышел, даже скорее не вышел, а выбежал почти вприпрыжку и как-то боком среднего роста лысый и толстый господин в темно-синем костюме-тройке и в красном галстуке.

- Полковник Гуров... - господин улыбнулся, но не радостно, а достаточно грустно, как бы намекая, что горе от потери любимого президента не дает повода на веселье, и крепко пожал руку Гурову. - Я Гранин Вениамин Петрович, управляющий центральным отделением "Оферта-банка". Прошу вас, проходите.

Гранин показал рукой не на свой стол, стоящий на возвышении у дальней стены кабинета, а влево, где около окна, начинающегося почти с самого пола, стоял длинный низкий стол с мягкими полукреслами вокруг.

Последним писком среди административных работников предприятий разных форм собственности стала беседа с посетителями за приставным столиком. Пример Путина оказался заразительным.

Гуров кивнул, пошел туда, куда ему показали. Как только он присел в кресло, в дверях показалась миниатюрная Анна Марковна с подносом в руках. На подносе стояли два заварника, две чашки и три розетки с вареньем и печеньем.

- Вы что предпочитаете к чаю, господин полковник? - почти приветливо поинтересовалась Анна Марковна. - Печенье, крекеры, бисквиты или по-домашнему - варенье?

- Ничего не предпочитаю, спасибо, - сухо сказал Гуров.

А Гранин, наоборот, предпочел все. Он показал жестом Анне Марковне оставить обе тарелочки на столе напротив себя, и та, выполнив указание шефа, вышла.

- На нас обрушилось такое горе, господин полковник, - почти доверительным голосом произнес Гранин, вздохнул раз, потом другой и взял с тарелочки печенье. - Такое горе! Утрата невосполнимая, - доверительно наклонившись вперед, сказал он и начал быстро кушать.

- Меня интересует, что за человек был Анатолий Анатольевич, - немного обескураженно произнес Гуров, глядя на жующего Гранина.

- Великолепный специалист международного уровня! - с полным ртом и оттого немного невнятно сказал Гранин, при этом у него изо рта посыпались крошки прямо в его чашку с чаем. - Вы знаете, господин полковник, сам Геращенко несколько раз звал нашего Анатолия Анатольевича в Центральный Банк своим заместителем, но Анатолий Анатольевич отказывался. Таких, как он, специалистов у нас в государстве немного. По пальцам пересчитать. По пальцам одной руки! Еще в советское время Анатолий Анатольевич стажировался в Италии в "Римском кредите" и ему предлагали контракт с окладом в восемьдесят тысяч долларов в год. Представляете? В советское время! Выдающийся специалист и как человек очень, очень замечательный и выше всех похвал!

Гранин сделал большой глоток чая и снова засунул в рот печенье.

- Вот давайте и поговорим о вашем шефе как о человеке, - предложил Гуров.

- Давайте поговорим, - согласился Гранин, кивая и беря из розетки новое печенье. Проглотив его, он сипловатым голосом попросил: - Спрашивайте. Спрашивайте, о чем хотите, скрывать нам нечего, мы работаем по прозрачным схемам, самыми современными технологиями. - Он взял с тарелочки следующее печенье и начал его грызть.

- Вы, может быть, прекратите жевать, Вениамин Петрович?! - уже раздражаясь, предложил Гуров. - Или это у вас нервное?

- А что такое? - Гранин обиженно заморгал, посмотрел на опустевшую тарелочку и отодвинул ее от себя, но недалеко. - Я не знал, что это вас волнует. Мне просто нравится это печенье. Его продают в соседнем кафе, там хорошие кондитеры... - Голос Гранина становился все тише и тише.

- Я задал вам вопрос о вашем покойном шефе и желаю услышать подробный ответ, - напомнил Гуров. - Итак. Привычки шефа, сильные стороны и слабости. Затем его увлечения. Связи. Связи, идущие из прошлого, и так далее и тому подобное.

- Что за человек был наш президент?.. - повторил Гранин. - Привычки? Он курил! Да, это было. Но выпивал редко! И пил только хорошие, дорогие, Гранин поднял вверх указательный палец, - дорогие и достойные напитки! Вот какой это был человек.

Посмотрев на розетку, Гранин вздохнул и попросил:

- А нельзя ли задавать мне вопросы в порядке очередности? А то я путаюсь немного, - Гранин улыбнулся и тут же согнал улыбку с лица. - С непривычки путаюсь. И волнуюсь. Мы все тут очень переволновались, и я, и Анна Марковна, и...

- И дочки? - спросил Гуров.

- У нас одна только дочка, - признался Гранин. - Вторая - это племянница.

- Ветринов одобрял такую семейственность?

Гранин заерзал, зачем-то взял чашку в обе руки, потом поставил ее на место.

- А что здесь такого? - робко спросил он. - Надо же кому-то работать! Какая разница? Любой человек чей-то сын и чей-то племянник. Я сам, например, трижды, нет, даже четырежды племянник, если считать и боковые ветви. Что же мне теперь, всех двадцать человек моих ближайших родственников не подпускать к себе на пушечный выстрел? А как же с тезисом, что все люди - братья?