Александр Ковалевский - Тайна черных дайверов

Шальная пуля настигла Зухру, когда они уже были внизу. Ренат вначале подумал, что она просто споткнулась. Когда он бросился к ней, Зухра была еще жива: ее широко распахнутые глаза смотрели с укором. Она чуть приоткрыла поблекшие губы, чтобы что-то сказать, но вместо слов изо рта у нее хлынула кровь, взор затуманился, голова безвольно поникла, и, так и не проронив ни звука, Зухра испустила дух у него на руках. Ренат похоронил ее там же, среди камней.

Настя была потрясена его рассказом до глубины души, ведь в Афгане она сама подверглась домогательствам начальника политотдела бригады Акиева, и кто такой капитан Щекин, она тоже знала. О перебежавшей к душманам медсестре Зухре Шалимовой Настя была наслышана, только лично ее не знала, потому что с Зухрой все это произошло за год до того, как лейтенант медицинской службы Анастасия Воронина прибыла в кандагарский медсанбат.

Отоспавшись после затянувшихся до полуночи поминок, Илья с трудом заставил себя выйти на утреннюю пробежку. Когда он вышел из подъезда, к нему подошли двое громил с бандитскими рожами и предложили проехать с ними.

— А кто вы вообще такие, чтобы я с вами куда-то ехал? — возмутился было Илья и тут же получил удар по голове чем-то тяжелым.

Очнулся он со связанными за спиной руками на заднем сиденье несущегося на большой скорости джипа. Сообразив, куда и зачем его привезли, Илья поразился тому, что не испытывает страха ни перед окружившими его в черных масках людьми, ни перед кремационной печью, в которой с минуты на минуту он завершит свой жизненный путь, и душа покинет его через трубу крематория, которую он сам когда-то ремонтировал. Это было в начале 1990-х. Илья с Романом делали ремонт фасада и трубы этого крематория — ее Илья узнал сразу, как только его вывели из джипа.

Работал он с Романом тогда на альпинистских веревках — они восстанавливали обвалившиеся облицовочные плиты из красного туфа. Фасад крематория сделали без проблем — обычная высотная работа, а вот кирпичная двадцатиметровая труба Илье особенно запомнилась, поскольку время от времени из нее валили клубы черного дыма. Работники крематория отказались отключить печь хотя бы на пару часов, когда он навешивал на кремационную трубу веревки и заделывал цементным раствором трещины, из которых просачивался дым от сожженных трупов — объяснили, что процесс у них непрерывный. Вот в таких условиях при «непрерывном процессе» ему и пришлось работать.

В общем, Илья был не из слабонервных, и то, что судьба опять привела его в знакомый ему по прежней работе крематорий, только теперь уже в качестве возможного клиента для газовой печи, не повергло его в шок. Глянув мельком на закопченную сверху трубу, он с чувством профессионального удовлетворения отметил, что туф, который он когда-то положил, за столько лет не обвалился.

Не дрогнул ни один мускул на его лице, когда бандиты ввели его в печной зал, где его ожидал ревнивый муж Инны. Однако ревность тут оказалась ни при чем. Арсен заявил Илье, что тот должен ему триста штук зелени за его сожженный БМВ и героин, который был в багажнике. Илья, естественно, послал его с такими претензиями куда подальше.

— Ну что ж, — пожал плечами Арсен, — мне сказали, что ты слишком борзый, поэтому я и попросил своих дружбанов тебя сюда привезти. Проверим сейчас, такой ли ты крутой, каким хочешь казаться.

Илья промолчал. Со связанными за спиной руками он ничего не мог сделать против троих бандитов, и они спеленали его, как мумию, скотчем, дабы он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, и уложили на крышку от гроба. Прозанимавшись столько лет альпинизмом, Илья знал, что за себя обычно не страшно. Горы — это всегда риск, и в минуты смертельной опасности он думал прежде всего о том, что его гибель будет тяжелейшим ударом для родных и близких, потому он не имел права на срыв. Теперь, оказавшись перед вратами ада, он раскаивался, что заставил Настю переживать за него, пока лазал по горам. Сам-то ты веришь, что с тобой ничего не случится (так устроен человек), а вот для близких ждать, пока ты вернешься с гор, — это жестокое испытание. Такова была обратная сторона альпинизма.

Бандиты тем временем приподняли лежащего на крышке гроба Илью, положили его на передвижную тележку и, нацелив на него видеокамеру, чтобы заснять, как сожгут его живьем, придвинули тележку к декоративным дверцам печи.

Когда руководивший кремацией Арсен приказал своим подручным поднять плиту, открывшую вводное отверстие камеры сжигания, в чернеющем зеве которой зловеще шипели газовые горелки, Илья, отсчитывая про себя последние секунды своей жизни, не стал кричать и взывать о пощаде. Наоборот, с металлом в голосе он пообещал своим палачам, что достанет их и в аду.