Евгения Михайлова - Ночная радуга

— Ты похожа на птичку, которая стряхивает с себя дождь, — проговорил Кирилл. — Когда-то я мечтал снять свой собственный фильм. Без сюжета и слов, просто охота за движением, жестом и взглядом одной женщины. Какой-то абстрактной женщины, которую никогда не видел, которую даже не представлял себе в деталях. Удивительно: эти детали, которых даже не было в том замысле, я вижу сейчас, в тебе.

— Что тебя связывает с Пастуховым? — поинтересовалась я.

— Деньги. Он платит мне неплохие деньги за ту муру, которая приходит в его голову. Иногда получается вытянуть из этого что-то стоящее. Таких подарков, как с тобой, еще не было.

— Что он за человек? Графоман, чайник или такой неутомимый труженик, который активностью компенсирует бездарность?

— Если честно, меня его психология совсем не занимает, — ответил Кирилл. — Но богат он, как арабский шейх. В такой же степени скуп, но это уже другой вопрос. Такие деньги не зарабатывают. Ходят слухи о каком-то безумном наследстве. Я как-то снимал в одном его дворце. Сверкающая безвкусица и роскошь за пределами понимания. Так что он работает не только из-за заработка, хотя не упустит и копейку. Он, получается, работает из любви к искусству. Мне показалось, что ты вписалась в эту историю из любопытства, что ли. Мой совет: не отказывайся от съемок в его дворцах. Это другой проект, но, я уверен, Пастухов тебе предложит. Кто ты по профессии?

— Созерцатель. Иногда пишу, иногда играю, бывает, думаю, — улыбнулась я. — Сладкое слово «фриланс». Совпадает с моим главным принципом. Не зависеть ни от одного мужчины, ни от одного работодателя. Несколько договоров со студиями на сценарии, одно издательство и две редакции. И низкий старт, чтобы соскочить только по собственной инициативе. Есть проблемы: постоянно горящие и часто совпадающие сроки, реальная опасность быть кинутой по деньгам, — люди в деле редко страдают недугом порядочности. Но только так, по-моему, можно спасти свое достоинство и время. Да, я взглянула бы на дворцы Пастухова. Моя глупая затея стремительно меняет очертания.

Кирилл встал, торжественно вытянулся передо мной, как кавалер на балу.

— Виктория. — В первый раз он назвал меня по имени. — Я буду счастлив пригласить вас на любовь. Только не отказывайте, неснятый эпизод может убить оператора.

— Ты не понял, Кирилл, — рассмеялась я. — Я не тот человек, для которого произнесенное слово важнее того, что говорит собственное тело. Иди ко мне, мой дорогой.

Как давно я не узнавала так много. Высшая математика жестов, поэма дыхания, музыка двух слившихся пульсов и неожиданное счастье души. Души, которая вырвалась на свободу вместе с разорвавшим собственные оковы телом. И опять передо мной эта тайна. Столько близких по крови и духу людей оказываются отталкивающе чужими, а тот, которого ты не знала еще месяц назад, — вдруг притянут магнитом родства.

В ту ночь Кирилл уснул рядом со мной. Его сонное, утомленное дыхание, его горячее тело так украсили замок моего одиночества. Этот мужчина был настолько на месте, что только это и беспокоило меня.

Утром я приняла душ, сварила кофе. Кирилл, так и не остывший от ночного жара и глубокого сна, заглянул в мои глаза с вопросом и множеством ответов. И это он — человек, который не тратит время на ненужные слова. Пока он плескался в ванной, я включила компьютер — посмотреть новости. И сразу увидела главную.

«В СВОЕМ ЗАГОРОДНОМ ДОМЕ УБИТ ИЗВЕСТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ И РЕЖИССЕР ИЛЬЯ ПАСТУХОВ».

— Да, дела, — произнес за моей спиной Кирилл. — Я побегу, нужно узнать. И закончить передачу с тобой. Сейчас начнутся обыски, изъятия и допросы.

Звонок от матери. Короткая мелодия из низких и как будто хриплых нот. Она сама подобрала эту мелодию под свой голос. Мама — эстет и перфекционист. Для нее нет мелочей. Я уверена, что режиссеры ее страшно недооценили. Главное в облике, в проявлениях, в игре мамы — это невозможность фальши. В этом и есть совершенство. Не так, как нужно, как кажется красиво, а так, как есть. Ноль слащавости, лакировки, искусственной позы. Она просто всегда явление и зрелище. Моя мать. Драматическая героиня Анна Золотова.

— Я не разбудила тебя, Вика? Решила позвонить сразу тебе, ты ведь всегда в курсе происшествий и скандалов. Странная вещь произошла. А я даже не знаю, как выяснить подробности. И ходить я уже неделю не могу совсем. Ноги стали чужими. Если тебе это интересно, конечно. Не приедешь?

— Конечно. Буду через час. Почему ты не позвонила сразу по поводу ног?