Максим Лигай: Откровение Сьюзан Кэрролайн

Хе, усмехнулся он. Я – маленький мышонок, а вот она – сыр. И сейчас я его съем.

Настал, наконец, тот момент, когда на дороге никого не стало, а были только он, и она, идущая впереди. Боже! Как ее голос его возбуждал. Член буквально рвал трусы.

Он быстро подбежал к ней и со всего размаху ударил по голове, прервав пение. Он не дал ей упасть, сразу подхватил и унес в сторону.

Вдоль дороги тянулся лес. Туда он ее и потащил, чтобы закончить начатое. Пока он шел, девочка потихоньку начала приходить в себя. Открыв таза, она хотела было закричать, но Джо закрыл ей рот рукой.

Впрочем, его возбуждал крик, зовущий на помощь, но сейчас они были еще не так далеко от дороги. Кто-нибудь мог услышать. Поэтому, чтобы быстрее получить удовольствие, он ускорил шаг.

Когда они оказались на безопасном для него расстоянии, он открыл ей рот. Более того – отпустил ее. Ему нравилось сначала играть со своей жертвой.

Она начала убегать. Джо немного подождал, потом побежал следом. Ее истеричные крики приводили его в бешенство. Как же было здорово! Он был так возбужден, что, казалось, кончит, если дотронется до своего паха.

Он ее догнал. Взял за волосы и с силой дернул к себе. Она подалась как кукла. Упала на землю, он сел сверху – осторожно, чтобы не раздавить. Только тут он заметил, что ее глаза мокрые от слез.

– Ты плачешь?! – спросил он.

Ее глаза были затуманены сильной болью в голове. Вырванный клочок волос плавно падал на землю.

– Не плачь, – продолжил Джо. – Дядя Джо хочет поиграть с тобой.

И он начал ее раздевать. Когда она начинала кричать, он бил ее по лицу. Один удар, и из ее носа потекла кровь. Второй удар – ее нос превратился в мясо. Под глазами появились отеки. Когда она перестала кричать, а просто лежала неподвижно, в полузабытье, он вошел в нее. Почувствовал, как член проникает внутрь, рвет все на своем пути. И тут же кончил. Но кончил не в нее.

Он убивал на протяжении нескольких лет, поэтому достаточно наловчился, чтобы его не поймали. Он кончил в баночку, которую взял с собой.

Затем, удовлетворив свою похоть, он начал ее душить. И…

…тут зазвонил телефон.

Я вновь с трудом вернулась в реальность. Только с третьего звонка поняла, что происходит, – «и для того, чтобы этот звук перестал меня тревожить, надо поднять свою задницу и направить ее в коридор, чтобы ответить на звонок». Ужасно, но именно так порой мне удавалось отличить реальность от бредятины – пошаговым «думанием».

Я подошла к телефону. Он продолжал настойчиво кричать. И тут почувствовала страх. Вдруг это опять он?! Что мне сказать? Что мне сделать? Или лучше вообще не отвечать?

Так, соберись, сказала я себе. Вдохни поглубже и подними трубку. Если это снова он – пошли его куда подальше и возвращайся за работу.

Глубокий вдох, и я сняла трубку. Отвратительный звон прекратился.

– Слушаю, – сказала я в трубку, затаив дыхание.

– Сьюзан? Это я – Алиса.

Я с облегчением выдохнула.

– Привет, Алиса.

– Я звоню, чтобы узнать – как ты там, родная?

На самом деле Алиса никогда не звонила по этому поводу. Ей было плевать на меня, так же как и на других писателей, с которыми она работала. Ее волновала лишь своя репутация и деньги. Впрочем, как большинство этой гребаной планеты.

Я чуть ли не рассмеялась при этой мысли. Но сдержала смешок. Оказывается, я могу думать глобально.

– Отлично, Алиса, – ответила я.

«Сейчас она спросит насчет новой книги», – сказал мне мой внутренний голос. Так и произошло:

– Как там продвигается работа над книгой?

Алиса, ты непредсказуема, подумала я. И сама поразилась своему сарказму.

– Отлично. Все хорошо. Пишу, как не писала раньше. Прямо ухожу с головой в роман.

– Вот и отлично. Понимаю, потерять дочь – истинная трагедия, но в мире полно людей, которые теряли своих любимых, родных, поэтому я тебе давно хотела сказать – кончай реветь и принимайся за дело! – она слегка рассмеялась. – Работа отвлекает и помогает быстрее забыть горе.

Я мысленно ее послала, а вслух ответила:

– Да, спасибо. Я и сама это понимала, просто не могла смириться.

– Да ладно. В конце концов, ты потеряла дочь. Некоторые растут без родителей.

Я еще раз мысленно ее послала.

– Наверное, ты росла без родителей.

– Что?!

Тут я поняла, что ляпнула свою мысль вслух. Чертыхнулась и ударила себя в лоб.

– Ничего, – сказала я быстро. – Я говорю, что, наверное, им тяжело.