Мария Брикер - Купель Офелии

– М-да… Психический, однозначно, – согласился Лукин.

– Куда вы меня втянули?! – неожиданно взвизгнула Галочка. Все вздрогнули и уставились на нее. – Я не желаю тут оставаться ни минуты! Везите меня немедленно домой!

– Ну, что я говорил. Все герои удерут отсюда, как крысы с тонущего корабля. – Ванька достал из чемодана бутылку минералки и хлебнул из горлышка. – К слову, где сам Белгородский? Где ключи от этой рухляди? Где съемочная группа? Где жратва, в конце концов? Я больше не хочу борщ с сосисками и яичницу с макаронами. Хочу нормальную пищу. Хочу отдельную комнату. Хочу славы и денег. Пошли вы все на хрен!

– Ваня, успокойся, родной, – погладил его по голове Хлебников, забрал из рук бутылку минералки и сполоснул лицо.

– Ваня? – Кристина посмотрела на Терехина с удивлением. – Я думала, тебя Николаем зовут.

– Вот и познакомились! – Галина упала на траву и захохотала, как одержимая бесами.

– Жесть… – крякнул Пашка, сдерживая смех и вытирая физиономию подолом футболки. – Ты чего, не знала, что Николай Васильевич – это прозвище?

– Откуда? – вспыхнула Кристина. – Я даже Офелию решила зарегистрировать как Николаевну. А теперь, получается, придется ее как Офелию Ивановну в свидетельстве о рождении записывать. Звучит, по-моему, чудовищно.

– Возьми мое отчество, – хихикая, предложил Лукин. – Будет Офелия Семеновна.

– Или мое, – влез Хлебников. – Будет Офелия Павловна.

– Может, хватит дурака валять? – взбесился Ванька. – С какой стати ты вдруг решила дать ребенку мое отчество? – рявкнул он на Кристину. – У девочки ведь есть настоящий отец, вот и дай его отчество. По крайней мере, справедливо по отношению к Офелии.

Кристина неожиданно переменилась в лице.

– У Офелии нет отца! Ясно вам? Она – только мой ребенок и ничей больше! – прокричала готка и вдруг бросилась куда-то в глубь бурелома, ломая ветки.

– Дурдом на выезде… – Лукин покрутил пальцем у виска, сделал несколько шагов, чтобы догнать Кристину, но передумал и уставился на Терехина. В глазах его стоял немой вопрос: что делать?

Галочка перестала ржать и кататься по земле, села и тоже вопросительно посмотрела на Ваньку, ожидая объяснений. Терехин растерянно молчал. Только Хлебников остался невозмутимым.

– Побегает и вернется, вечно она так, – махнул он пухлой рукой. Затем воодушевился: – Галь, а у нас для тебя сюрприз! Мы выбрали тебя из тысяч кандидатов для участия в реалити-шоу «Белые вороны». Пусть тебя не смущает название. Участники – необычные, даже уникальные творческие личности с нестандартным мышлением. Шоу стартует послезавтра. На кону внушительный денежный приз. Уверен, ты его обязательно выиграешь. Завтра приедут остальные герои. К слову, Кристина тоже в игре. Так что, если ты согласна – велкам! Если нет, то мы сейчас же отвезем тебя домой. В смысле не сейчас же, а когда продюсер приедет. Он должен быть с минуту на минуту.

– А я-то думала, что вы все мутите, шушукаетесь по углам да в гляделки играете… – Галочка с облегчением вздохнула и улыбнулась. – Дураки! Что же вы сразу не сказали? Лукин, мог хотя бы намекнуть. Я черт-те что напридумывала себе.

– Эх ты, фантазерка… – Лукин нежно улыбнулся и прижал Галочку к себе. – Пашка же объяснил, мы решили сделать тебе сюрприз, любимая.

– Сюрприз удался. Что мне надо делать? – растаяла поэтесса.

– Мы расскажем, когда все участники соберутся. В любом случае, не волнуйся – ничего сверхъестественного. Кстати, Кристина и правда тоже участвует. Так что вам будет не скучно выигрывать миллион.

– Кристина? – Галочка блеснула глазами. – В таком случае я согласна.

Нехорошо она как-то отреагировала, зло, – отметил с удивлением Ванька и поплелся разыскивать Кристу. Вдруг ему показалось, будто в одном из окон мелькнула чья-то тень, и он остановился, глядя на здание. Но стекла играли солнечными бликами и крыльями птиц.

Кристину Терехин нашел с другой стороны здания – под вековым дубом рядом с прудом, заросшим кувшинками и камышом. Девушка сидела на земле, обняв руками колени, и тихо всхлипывала. Смотреть на нее спокойно опять было невозможно – косметика от слез размазалась, на волосы, как рваная фата, налипла паутина, причем в таком количестве, словно Криста разорила все паучьи гнезда в округе.

Погруженная в свои страдания, Кристина не заметила его приближения. Ванька откашлялся.

– У тебя щека, кажется, поцарапана, – сказал он и плюхнулся рядом. Девушка вздрогнула, резко отшатнулась от него, закрыв щеку ладонью, но Ванька успел заметить, что на скуле у девушки не свежая царапина, а шрам. Вот что готка прятала под толстым слоем грима, догадался он и страшно смутился. Кристина покосилась на его покрасневшую физиономию и, глядя с вызовом, нервно убрала руку. Шрам был неглубоким, но тянулся через всю скулу. Ванька потрясенно смотрел на него, не в силах отвести взгляд, и удивлялся, как раньше ничего не замечал!