Джон Гоуди - Пелхэм, час двадцать три

— Думаешь, успеем? — спросил Риччи, взглянув на часы. — Почему они столько копаются?

— Считают, — буркнул Венторф. — Представляешь, сколько раз тебе пришлось бы послюнить свой большой палец, чтобы пересчитать миллион?

Риччи подозрительно покосился на него.

— Издеваешься? У них должна быть для этого машина или что-то в этом роде.

— Совершенно верно. Машина для того, чтобы слюнить большие пальцы.

— Мы не успеем, — снова заныл Риччи. — Это просто невозможно. Но если они вот сейчас выйдут с деньгами…

Два охранника выбежали из дверей, один держал брезентовый мешок, а в другой руке — пистолет. Они подбежали к двери Венторфа.

— С другой стороны, — бросил Венторф и ударил по газам. Риччи открыл дверь. Охранники бросили ему мешок и захлопнули дверь. Конвойные мотоциклисты подобрали ноги и двинулись с места, ревя сиренами.

— Наконец-то тронулись, — вздохнул Венторф и услышал, как Риччи докладывает об этом по радио.

На перекрестке полицейский махнул им рукой, и они повернули направо, на Нассау-стрит, одну из самых узких артерий города. Но машины там стояли у тротуаров, и они без помех миновали Джон-стрит, а затем с ревом пронеслись мимо Фултон, Энн и Бекман-стрит. Возле Спрюс-стрит, где Нассау-стрит кончается, повернули направо и въехали на Парк-Роу по встречной полосе, так что мэрия осталась слева.

Как прекрасно, — думал Венторф, — с ревом мчаться по улицам, когда все движение остановлено, а мотоциклисты конвоя разгоняют всех, кто может оказаться на пути, сиренами и ревом моторов.

— Не растеряй деньги, Альберт, — пошутил Венторф, смеясь от возбуждения.

— Эти подонки бросили их мне прямо на яйца, — жаловался Риччи. — Боль ужасная.

Венторф снова рассмеялся.

— Если их придется отрезать, мэр пришлет в больницу свои соболезнования. Ты — счастливчик.

— Мы не успеем, — снова заныл Риччи. — Ничего не выйдет.

Возле здания муниципалитета Венторф переехал на правую сторону улицы. Машины, двигавшиеся со стороны Бруклинского моста, застыли на спуске. После Чемберс-стрит вслед за мотоциклистами они влетели на Центр-стрит и промчались мимо здания федерального суда с белыми колоннами, мимо старого, закопченного, но все ещё прекрасного здания городского суда и высокой башни уголовного суда. Возле Канала повернули налево, проскользнули мимо доверху нагруженных грузовиков и трейлеров и зигзагами выбрались на Лафайет-стрит, где снова свернули к северу.

Венторфу с трудом верилось, что на каждом перекрестке будет по полицейскому, но это оказалось правдой. Количество задействованных в операции полицейских оказалось потрясающим. Со всех прочих улицы патрули были сняты, так что правонарушителям невероятно повезло. Внезапно замигали красные тормозные огни мотоциклов, и впереди он разглядел автомобиль, перегородивший перекресток. Венторф тоже нажал на тормоз, но мотоциклы начали стремительно удаляться, и он понял, что они не собираются останавливаться и ударили по тормозам просто машинально.

Он снова надавил на газ. Возле застрявшей машины возился полицейский; казалось, он её толкает, но машина не двигалась с места. Потом, буквально в тот момент, когда казалось, мотоциклисты в неё врежутся, её мотор взревел и перекресток опустел. Венторф проскочил его вслед за мотоциклистами.

— Еще один такой случай, — заметил он, — и яйца будут побиты у нас у всех.

Ему приходилось кричать, чтобы услышать самого себя сквозь рев сирен, моторов и эха от стен.

— Мы не успеем, — прокричал в ответ Риччи.

— А я и не собираюсь этого делать. На следующем перекрестке, как только мотоциклисты его освободят, я поверну налево и поеду дальше. Плохо, что ли — миллион долларов нам на двоих.

Риччи бросил на него взгляд, в котором слились воедино неуверенность, страх и, — Венторф был уверен, — сожаление.

— Отнесись к этому, как к чаевым, — сказал Венторф. — Твоя доля составит полмиллиона. Представляешь, сколько тонн спагетти можно купить на эти деньги? Достаточно, чтобы обеспечить всю твое поганое семейство черножопых итальяшек до конца их дней.

— Послушай, — возмутился Риччи, — у меня с чувством юмора не хуже, чем и у тебя, но я не выношу расистских выходок.

Венторф усмехнулся, так как впереди показался очередной перекресток и неясные очертания фигуры полицейского на нем. Перед ними открывалась широкая Хьюстон-стрит.

В три часа девять минут поступил доклад о происшествии, случившемся на перекрестке с Хьюстон-стрит. Чтобы не сбить пешехода, нахально переходившего улицу прямо перед ними, — видимо, он рассматривал рев сирен как посягательство на его конституционные права, — два головных мотоцикла резко затормозили и столкнулись друг с другом. Оба полицейских слетели с седел. Колеса их машин ещё продолжали вращаться, а Риччи уже включил рацию. Центральная диспетчерская вызвала начальника полиции округа. Какие будут инструкции?