Нова Сума - 17 потерянных

ЕСЛИ У ВАС ЕСТЬ КАКАЯ-ЛИБО ИНФОРМАЦИЯ О НЕЙ, ПОЗВОНИТЕ ПО ТЕЛЕФОНАМ:

Отделение полиции Пайнклиффа (Нью-Йорк) 1-845-555-1100

Отделение полиции Орэндж-Терраса (Нью-Джерси) 1-609-555-6638

Ее имя Эбигейл Синклер, у нее темно-русые волосы, карие глаза, ей семнадцать лет, живет в Нью-Джерси, – но я зову ее Эбби. Я нашла ее на обочине дороги, в разгар зимы, спустя несколько месяцев после того, как она пропала.

История Эбби началась в сосновых борах, окружающих мой родной город. Вслед за летом пришла осень, жара спала, и никто ничего по-прежнему не знал о ней. Мир снов был совсем близко от земли, на уровне облаков, но их дымно-серые легкие словно скукожились от болезни, и никто не поднимал глаз, чтобы взглянуть вверх. Выпал снег, ощетинившиеся деревья дрожали на ветру, стараясь поделиться своими секретами, но никто не удосуживался выслушать их. Пока этого не сделала я.

Я была вынуждена остановиться. Мой старый фургон заставил меня сделать это: будто кто-то покопался в его моторе, в расчете на то, что он все равно дотянет по подъездной дорожке до главного отрезка пути, до того места, где перешептываются между собой сосны, и там заглохнет, и я застряну на середине, не добравшись до цели.

Я ездила по этой дороге практически каждый день: в школу и в «Шоп эн Сейв» – супермаркет на окраине Пайнклиффа, где расставляла товары на полках и работала на кассе по субботам и раза два на неделе днем. И, ничего не зная, проезжала то место, где старая автомагистраль встречается с шоссе 11, сотни раз. Не замечая ее там.

Увидела я ее через несколько минут после того, как заглох мотор моей машины – словно с крутой насыпи в нашем железнодорожном городе тем утром в середине декабря сошел туман.

Эбби Синклер. Там, на перекрестке. Нет, она не стояла, выставив вперед большой палец правой руки, ее волосы не трепал ветер, а голые коленки не были багровыми от холода – все началось не так. Впервые я увидела Эбби на фотографии: ее школьной фотографии, наклеенной на телефонный столб.

Когда загорелся зеленый свет и машины пришли в движение, я осталась стоять на месте. Я сделала это, потому что увидела висевшее через дорогу потрепанное непогодой объявление, на котором был запечатлен черно-белый образ Эбби – у нее надо лбом жирным шрифтом было напечатано всего два слова: ПРОПАЛ ЧЕЛОВЕК.

Помню, как сквозь пелену, что машины гудели и пытались объехать мой фургон, некоторые водители осыпали меня проклятьями, если им это удавалось. Помню, что не могла сдвинуться с места. Мотор фургона не заводился, а мое тело, руки и ноги были словно скованы. Зеленый свет сменился желтым – тот помигал-помигал, а потом зажегся красный. Я узнала об этом только потому, что увидела танцующие отблески светофора на руле, который крепко сжимала обеими руками, и мои костяшки – зеленые, затем желтые – снова становились красными.

Впереди меня, рядом с развилкой старой магистрали, кучка сосен вовсю сражалась со злым ледяным ветром. Деревья пригнулись к земле из-за падавшего много недель снега, но, не в силах оставаться неподвижными, качали стволами и ветками. Земля между ними и дорогой была белой и нетронутой, не замаранной ни единым следом. Посреди них стоял столб, а на нем, как на голой стене галереи, проступало лицо пропавшей девушки.

Я распахнула дверцу фургона, оставила ключи в замке зажигания, рюкзак на переднем сиденье и побежала к соснам. Какой-то грузовик резко затормозил; пронзительно засигналил. Машина чуть было не мазанула меня колесами, но я поменяла направление и успела увернуться от бампера. С трудом сообразила, что прямо позади меня остановилась желтая громадина – школьный автобус, на каком я ездила до того, как получила права и накопила на старый фургон, – но в тот самый момент я всеми силами стремилась к столбу.

Желая приблизиться к нему, я рванула по глубокому снегу. Объявление было старым. В последний раз девушку видели уже очень давно. Это была не первая копия ее фотографии, и с каждым новым отпечатком детали искажались все сильнее, так что лицо на выцветшем и заляпанном снегом листке можно было принять за чье угодно, за любую девушку.

Я хочу сказать, что она вполне могла не иметь ко мне никакого отношения. И у меня было полное право оставить ее в тот холодный день пригвожденной к столбу и никогда больше в жизни не вспоминать о ней.

Но при этом я почему-то чувствовала, что она не одна из многих незнакомых мне девушек. В голове что-то брезжило, казалось, я вот-вот ее узнаю, и потому даже не ощущала холода. Прежде подобное чувство было мне незнакомо. И я знала – мне предназначено найти ее.