Леонид Левин - Только демон ночью (Часть 1)

- Ну, отдыхай, предатель, - пошлепала Вероника ласково "Панонию" по темному крутому боку.

Повинуясь приглашающему жесту руки я проследовал за хозяйкой в дом, не забыв прихватить сумку с инструментом и бортпаёк.

Вероника легко взбежала на крыльцо, на секунду приостановилась отпирая ключем замок, распахнула дверь и вошла в комнату. Не зажигая света ловко двигалась в темноте от окна к окну. По звукам определил, что хозяюшка открывает форточки и задергивает тяжелые шторы. Когда с окнами было поконченно девушка щелкнула выключателем.

Комната осветилась мягким светом, струившимся из зеленого стекляного, узорчатого шара, служившего люстрой. Темнозеленые, плотные шторы ниспадая тяжелыми складками от карнизов закрывали окна. Белые с золотом обои на стенах. Шкаф забитый книгами. Такая же горка с хрустальными бокалами. Ничего себе сельская изба! Чистый, лоснящийся свежей, жирной краской, дощатый пол покрыт домотканным ковриком. Стол под зеленой люстрой - скатертью. В углу на тумбочке чудо двадцатого века магнитофон "Днепр" и стопка касет. У другой стены - аккуратно застеленная и тоже явно не сельская кровать. На стене - репродукции Гогена и редких тогда в Союзе импрессионистов.

Не профессионально, чисто интуитивно я всегда интересовался живописью. Во время отпусков посещал музеи, выставки. Нравилось рассматривать полотна старых мастеров, мысленно оживлять, продолжать действие сюжетов, запечатленных на картинах.

По мере возможности собирал альбомы живописи, благо в Забайкальских гарнизонных военторгах на них мало находилось любителей, зато выбор превосходен. Мне нравились плотные, солидные страницы, красочная печать, добротные иллюстрации пахнущие типографской краской, умные статьи искусствоведов, которые с удовольствием прочитывал, не многое, правда, из прочитанного понимая.

Так-же рьяно как другие покупали сервизы, холодильники, бутылки, я покупал книги до которых был изрядный любитель. Это, кстати, была одна из причин по которой долго оставался в Забайкалье, отказываясь заменяться в более цивилизованные места. Когда неожиданно получил приличную комнату в теплом Блюхеровском доме, то забил все стены полками с книгами и альбомами, ограничившись казенными кроватью и тумбочками вместо мебели...

- Вот мы и дома, - сказала Вероника. - Теперь - мыться, потом кушать и спать. Я моюсь первой, а вы, лейтенант, следом.

Вообще-то я уже дохаживал свой срок в старших лейтенантах, но вряд ли эта разница имела значение для хозяйки. Поэтому решил не уточнять. Лейтенант и лейтенант. Во время ремонта, естественно, представился, назвал свое имя, но Вероника, погруженная в неведомые мне думы, только кивнула головой в ответ. Видимо ей нравилось называть меня лейтенантом, ну и слава Богу. Командир тоже чаще всего отбрасывал "старшего" обращаясь ко мне при отсутствии посторонних. Так короче.

Хозяйка скрылась в коридорчике, а я подошел к книгам. Большинство из них оказалось или на английском языке, или учебниками английского языка. Остальное место занимали художественные альбомы по искусству - Рембрант, Рубенс, Эрмитаж, Третьяковка, Врубель...

Врубель - всегда увлекал меня своей сказачной недосказанностью, своей таинственной, чарующей полутенью, оставляющей широкое поле для воображения. Сказочные богатыри... Демоны... Глаза его демона были наполненны слезами, непроходящей мукой и неразделенной любовью... Сирень - пробуждала в памяти настолько реальный запах, что хотелось зарыться в букет темных, тяжелых, махровых гроздей...

В проеме двери показалась Вероника с еще влажными после купания волосами покрытыми махровым полотенцем, сменившая мальчишеский мотоциклетный наряд на пестрый ситцевый халат. В руке она держала еще одно полотенце, сложенное в несколько раз.

- С легким паром, хозяйка, - встретил я ее радостной улыбкой. Она была такой женственной, такой светлой.

- Спасибо, лейтенант. Особого пара нет, но теплой воды вполне достаточно. Перед поездкой я наполнила бак на крыше. Днем вода хорошо прогрелась - теперь можно принимать душ. Только поторопись, пока вода опять не остыла.

- Душ!? - вырвалось у меня.

- Душ, душ, почти настоящий. Правда нельзя регулировать температуру воды. Да и пользоваться можно только летом. Но и это благо. Это мой папа сделал, со своими студентами. Как и все остальное, - Вероника окинула потеплевшим взглядом комнату. - Он меня очень любит. Когда получила распределение в эту дыру и решилась ехать чтобы не стать притчей во языцах на факультете, ... да и проверить себя захотелось, ... он чуть не получил инфаркт.