Николай Воронцов - Пятая печать

— Ты, случайно, не оттуда? — указал пальцем вверх Максим.

— Не совсем, — предпочел уйти от ответа Гарик.

— Что там случилось, не знаешь? Говорят, жуткий какой-то труп на крыше, только никто ничего не объясняет, — Максим презрительно кивнул в сторону сотрудников полиции. — Я уже и редакционное задание им показывал, и выписку из статьи закона о средствах массовой информации им под нос пихал, все без толку. Говорят, обо всем будет дополнительно сообщено, а не пускают туда исключительно из-за того, что места, типа, на крыше мало. Слушай, а ты случайно не съемку там делал? — покосившись на кофр с аппаратурой и футляр с треногой, насторожился Максим. — Будь человеком, поделись информацией? Мне эта информация просто позарез нужна! Редактор уже сто раз звонил, спрашивал, как движется репортаж.

— Да говорю же, не оттуда, — сердито отозвался Гарик и хотел было уже пройти мимо.

— На, держи! — схватил его за рукав Максим и, остановив таким образом, протянул визитку. — Здесь и номер телефона, и адрес электронной почты указаны.

Гарик слегка дернул рукой, тем самым освободив рукав от цепких пальцев Максима, после чего косо и угрюмо посмотрел на него, будто хотел этим напомнить тот дурацкий случай с несостоявшимся телевизионным проектом. Но Максим, конечно же, ничего такого во взгляде Гарика не прочитал, а на словах объяснять и напоминать о чем-то было долго, да и глупо, в общем-то. Зато в глазах Максима было столько молчаливой мольбы, что Гарик даже невольно усмехнулся. Что касается его лично, то он бы не стал унижаться перед кем-то и просить о чем-то. Даже тогда, когда его пилотный выпуск программы был поднят на смех, Гарик нашел в себе силы молча и вполне достойно уйти и никогда больше не думать и не вспоминать об этом. Ну, может, если только до сегодняшнего дня…

Гарик еще раз недовольно хмыкнул, после чего, однако, визитку взял, небрежно кинул в карман и без лишних разговоров направился к своей машине.

И как только он выехал из двора, думать про Максима Подарилова тут же напрочь забыл за тем единственным обстоятельством, что душу его самым настоящим образом уже грела одна замечательная мысль на предмет того, что можно было — и нужно было бы в самом скором объективном будущем! — сделать с отснятым материалом. Ведь это же все одно к одному! Видимо, его собственный ангел-хранитель в самом деле сегодня активно благоволил и помогал. Гарик захотел было даже снова от сглаза постучать по чему-нибудь деревянному, но в тойотке ничего деревянного, как назло, не оказалось.

На всех скоростях Гарик летел домой, мечтая только о том, чтобы как можно скорее бросить сумку с аппаратурой в прихожке, наскоро, но достаточно плотненько перекусить и, конечно же, сразу приступить к просмотру и монтажу записи.

«И что теперь? Первым делом поехать домой, в эту противную тягучую патоку, единственно для того, чтобы принять душ и переодеться, сразу же после чего поехать в тренажерку, на кардио, растяжку и массаж, в бассейн и хаммам. И ни с кем особо не разговаривать, никого не замечать вокруг и даже не слышать. И чтобы в наушниках только шум моря и крик чаек. Чтобы вообще не думать ни о чем! В конце концов, сегодня выходной. А дела могут и подождать. А то, в самом деле, в итоге можно очень легко и просто съехать с катушек и превратиться в жуткую истеричку».

Именно так думала Жанна в пойманном на дороге такси. Она смотрела, как на ходу крупные, первые в этом году снежинки бьются о лобовое стекло и превращаются в мокрую кашу. И ей нисколько их не было жаль. Она даже поймала себя на мысли, что едва заметно улыбается, глядя, как дворники автомобиля размазывают по лобовому стеклу снежную воду. В эту самую минуту в этот первый день зимы ей почему-то было очень хорошо. Думать хотелось только о будущем, но никак не о прошлом.

Впрочем, как только Жанна вспомнила про оставленную вчера где-то сумку с мобильником и еще про выпитое в машине в изрядном количестве виски, про общение с Виктором и, конечно же, про Кришну, к ней сразу же вернулась и тяжелая головная боль, и плохое настроение, и что-то еще такое, что мучило и терзало ее вчера.

— В Рязанский переулок! — скомандовала она таксисту.

— Вы же сказали ехать в…

— Я передумала!

— Расплатись с таксистом, — даже не соизволив поздороваться, с порога приказала она секретарше.

— Жанна Вячеславовна! Тут без вас вообще не понять, что творится! — сразу же с криком кинулась к ней Ева, многозначительно показывая при этом рукой с зажатым в ней телефоном в сторону кабинета с распахнутым окном, колыхающимися на сквозняке жалюзи и раскиданными по полу бумагами. — В кабинете у вас просто погром какой-то творится! Приходила уборщица, наглая такая баба и совершенно беспардонная, хотела порядок навести, но я ее выгнала. Откуда я знаю, может, сюда полицию вызывать надо! Может, у вас тут что-нибудь украли…