Виталий Листраткин: Знак Зверя

Обрядив бессознательное тело Владимира Евгеньевича во все его шмотки, я нежно взял его на руки, отнес до перехода со второго на первый этаж и отпустил на волю...

Подзащитный с негромким шлепком упал на ступеньки и, медленно переваливаясь с боку на бок, подкатился прямо под ноги ошалевшей от сюрприза бабушки-вахтерши.

Я благодушно отряхнул руки - дело сделано. Бабуля, малость поохав, стала названивать в "03", дескать, такая случилась неприятность, незнакомый дядька в пьяном виде свалился с лестницы и наверняка чего-то там себе повредил...

Я честно дождался появления машины "скорой помощи" и очень даже благородно помог медикам уложить тело поверженного врага на носилки. В самый ответственный момент погружения тела во внутренности медицинского катафалка тело вдруг вздумало попытался воскреснуть, но я умудрился незаметно пережать ему сонную артерию, и Владимир Евгеньевич так же незаметно погрузился обратно в забытье.

Все складывалось как нельзя лучше. Я поднялся наверх к девчонкам. Нинка, естественно, уже обо всем наябедничала Татьяне. Та, безусловно, знала, что я малость сдвинутый, но, очевидно, даже не предполагала, что настолько....

Я выпроводил недовольно шипящую Нинку и приготовился к трогательному объяснению. Татьяна выглядела угрожающе серьезной:

- Так, так... Может, ты все-таки объяснишь, к чему был весь этот зоопарк?

- Какой зоопарк?

- Ты сам прекрасно знаешь, какой.

Я искренне не врубаюсь:

- Ты про Нинкиного хахаля? Да?

Она угрюмо молчит, а меня пробивает на смех:

- Ну ты даешь! Подумаешь, левому баклану кости слегка поправил... Заживет! А ему - впредь наука: пусть знает, как борзеть с незнакомыми людьми.

Она:

- И ты об этом так легко говоришь? Уж не хочешь ли ты сказать, что если тебя серьезно заклинит, ты и мне шею свернешь?

Трудный вопрос. На него надо или откровенно врать, или... Но это будет похоже на самоубийство. А впрочем... В омут, так в омут.

- Да. Сверну наверное.

Она смотрит на меня целую минуту и, естественно, принимает верное решение:

- Больше ко мне не приходи. Понял? Никогда!

Я как бы равнодушно пожал плечами и демонстративно громко хлопнул дверью. Ушел, что называется, красиво и навсегда. Да и черт с ней. Глава 2. Подлость как искусство

Вот в чем я крупно ошибся, так это в предположении, что один пустяковый эпизод с одним не в меру пьяненьким Владимиром Евгеньевичем пройдет для меня даром.

У меня была работа, причем вполне такая непыльная - я инструктировал по тактике выживания в свинцовых средах одну частную инкассаторскую службу. Платили не бог весть что, но на хлеб с пивом хватало. Тем большую скорбь во мне вызвало извещение директора этой самой службы о моем увольнении. Причем без права на возвращение.

До истины я докопался с превеликим трудом. А каких нервов мне это стоило лучше не спрашивайте. Гораздо интереснее узнать, кто действительно спровоцировал мое увольнение. Этим "кто-то" оказался разобиженный Владимир Евгеньевич. Он не стал жаловаться в ментовку, но по каким-то своим каналам сумел разнюхать обо мне и отомстить...

Но я не собирался разгадывать эти загадки: выдать мог кто угодно. Я собирался сдать сдачу с этакого выходного пособия, и не моя вина, если она окажется грязнее размениваемого предмета.

Подлость - это тоже своего рода искусство. А мастерская подлость - это еще и талант от бога. А бог, или кто-то еще свыше наградил меня всевозможными дарованиями поистине с царской щедростью. Каждое великое дело нужно начинать только свежим и только отдохнувшим. Жизненное наблюдение: результат получается круче.

Выспавшись до звона в ушах, я тщательно побрился, разгреб на столе залежи пивной тары и приступил к составлению плана битвы. Не то чтобы я хотел закопать его в землю... Но отравить жизнь этакому засранцу было крайне необходимо и даже полезно. Если бы только подзащитный мог догадываться, какой вулкан он пробудил своей глупостью... Он бы сразу застрелился, ей-богу. Еще один решительный перекур... Я готов. В атаку!

Первый номер программы начался в редакции газеты, где я разместил одно маленькое объявленьице на тему: "Продается неважно что, но очень дешево". Телефон в объявлении был указан вражеский. Сей номерок я добыл с помощью приятеля, который работал в ЖЭКе.

По итогам первого акта - телефонная линия начала раскаляться. Для пущего восторга все тот же номер телефона был помещен во всевозможные бегущие строки всех телеканалов как номер абонента, продающего самый натуральный "славянский шкаф", что характерно - очень недорого.