Михаил Литов - Люди Дивия

Странный союз связал меня с "духом". Он дал мне понять, что я, вызвав его, теперь от него не отделаюсь, и мне, конечно, было странно представить себе, как он станет преследовать меня по лесу, если я вздумаю сбежать, но, оглядевшись кругом, я почему-то вдруг поверил, что это возможно. Все-таки он оставлял впечатление чего-то деревянного. Например, у него отсутствовали волосы, или они были изображены так, что их за условностью и не разглядишь. Или, скажем, его взгляд - живой, мерцающий, влажно блестящий и все же пустой, как если бы вместо глаз он имел обыкновенные дырки. То же и рот, открывавший за слабым шевелением губ черную пустоту. Мысленно рассуждая обо всем этом, я пришел к выводу, что поговорить нам стоит, ведь если бы "дух" хотел действительно обмануть меня, он принял бы более правдоподобные формы, а так, вот этим несколько надуманным и даже карикатурным своим обликом, он указывал, видимо, на установление телепатической связи между мной и настоящим Мартином Крюковым.

- Скажи, Мартин, - начал я, - для чего ты приказал мне и Рите идти в лес?

- Чтобы открыть вам истину, - ответил он без запинки.

- И в чем она?

- Я отвечу тебе при одном условии: если ты отдашь мне Риту.

Иными словами, он хотел, чтобы Рита влезла в то дупло, скрылась в его логове. Конечно, я не сразу это сообразил. Нахмурился, раздумывая и сомневаясь. Отдать Риту? Но зачем она ему? Зачем Рита "доске", хотя бы и одушевленной?

С другой стороны, не скажу, чтобы это условие показалось мне слишком обременительным и тяжелым, если уж на то пошло, оно вполне соответствовало моим пожеланиям. Мало ли я вытерпел от обыденности этой особы! Почему бы ей и в самом деле не исчезнуть в дупле? Но... была и третья сторона... я не таков, чтобы вдруг и просто так, за здорово живешь, выйти из рамок приличий и даже не попытаться взглянуть на поставленную предо мной задачу с позиций нравственности.

- Как это может быть? - возразил я. - Она ведь живая... живое создание... И как я буду выглядеть, если соглашусь на такой обмен?

- Ты же ученый, - усмехнулся он, - а что для ученого важнее познания истины? Тебе предоставляется шанс. Единственная в своем роде возможность. Будет странно, если ты ею не воспользуешься.

Я зашел с другого боку:

- А ты уверен, что действительно способен открыть истину... знаешь ее?

- Если это мое знание, как я могу быть неуверен в нем?

- Твое... но что оно представляет собой в свете объективности?

- Отдай Риту и узнаешь. У нее много энергии Зет, а это очень кстати для меня.

Мне показалось, что он совершил промах, и я торжествующе закричал:

- Но я вывел из нее эту энергию! И ты сам приказал это сделать. Какого же рожна ты теперь говоришь о том, чего нет? Где твое всеведение?

- Вывел... Вывел он! То было раньше, в другое время, - ответил "дух" грубо. - Тебе не понять. Отдавай или проваливай!

Я нерешительно взглянул на Риту. Меня поразило, что она сидит там, возле костра, с таким видом, будто мой разговор с дуплом совершенно ее не касается.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ....................... Остромыслов тревожно покосился на меня.

- Надеюсь, Никита, ты не находишь предосудительным, что я сделал выбор в пользу истины?

Я встрепенулся.

- Как! Ты ждешь от меня одобрения и похвалы? Думаешь, я буду рукоплескать тебе за то, что ты отправил мою жену в какое-то дупло?

- Я допускаю, - заметил Остромыслов с хладнокровием естествоиспытателя, - что ты на моем месте поступил бы иначе. Но у каждого свой путь, Никита. Мы часто совершаем поступки, не задумываясь, как они отзовутся на других, и если бы не это, не видать никому из нас самостоятельности. Чрезмерная взаимосвязанность между людьми... она вредит развитию личности. Но и отвергать ее напрочь тоже не годится. Видя теперь в более ясном свете последствия моего выбора, я вижу и те новые возможности, которые открываются перед тобой в виду исчезновения твоей жены. Возможно, ты склонен пренебрежительно отозваться о том дупле. Но я бы на твоем месте не спешил, да... видишь ли, дупло дуплом, казалось бы, велика ли важность. А может, все-таки тут и что-то иное, большее? Почему бы тебе не допустить, что тебя ожидают подвиги на манер Орфея, спускавшегося в ад за своей женой Эвридикой... ведь это в каком-то смысле вполне вероятно, дружище!

- Каждый поступок имеет цену, - заостренно возразил я. - И даже если совершивший его человек не желает ничего знать о ней, она существует, она не меньшая истина, чем та, которая достигается поступком.

- Я не знаю, как в моем случае сопоставить эту цену с истиной, которую я добыл. - Остромыслов пожал плечами, удивляясь моей наивности. - Я не знаю приема, с помощью которого это можно было бы сделать.