Сергей Трахименок - Игры капризной дамы

Профессии своей Федя не стесняется, считая ее такой же, как и другие профессии. А плевки в кагэбешников — в последнее время их становится все больше — объясняет вполне человеческими причинами. У нас все, кто приходит на смену кому-нибудь, умнее своих предшественников и собираются начать жить с чистого листа.

Реформаторам и в голову почему-то не приходит, что не может человек по собственному желанию ввести или отменить какую-нибудь деятельность. Деятельность и служение ей, то есть профессия, рождаются спросом. А спрос на профессию Внучека существует с тех пор, как человечество стало помнить себя. Человеческое общество для своей защиты создало дубинку под названием государство. Использовать силу государства, как и дубинки, можно по-разному. Можно защищаться от врага, а можно бить себя по пальцам и ругать при этом дубинку, это кому как заблагорассудится…

Только дилетанты могут говорить, что государство — зло… История утверждает обратное. Когда разрушается государство, страдают общество и человек, и это является злом.

В цивилизованных странах, где одно поколение не отрицает опыта другого, к работе спецслужб, полиции и тюрем относятся не так, как, скажем, к деятельности астронавтов, но с достаточной степенью уважения. Труд их хорошо оплачивается, общество понимает, что они делают за других опасную, грязную и неблагодарную работу.

Районы и объекты обеспечения для Внучека делились на те, которые постоянно приносили массу хлопот, и те, которые таких хлопот не приносили.

В число первых входила Каминская ТЭЦ, которая наряду с выработкой электроэнергии давала тепло городу, и завод, именуемый в народе «ящиком». Завод этот действительно когда-то имел номер с дробью. Но те времена ушли в прошлое вместе с номером, а название «ящик» осталось.

Каминцы говорили, что на «ящике» делают запчасти к атомной бомбе, а иногда и ремонтируют старые. «Так что, — утверждал какой-нибудь знаток, — если это старье рванет, то от каминцев даже галош не останется».

Специалисты «ящика» и Федя знали, что это не так. «Ящик» выпускал мирную продукцию, но засекреченную, потому что ряд поставщиков и заказчиков работали «на оборону». Но это не делало жизнь Внучека спокойнее. Производство на «ящике», как любили говорить спецы, было одновременно и «взрыво- и пожароопасным», и жители Каминска, сами того не ведая, были правы — авария на нем могла плохо закончиться для города. А предупреждение этого «плохо закончиться» — тоже сфера деятельности Феди, на то он и опер — служитель ее величества Безопасности.

«Ящик» накрепко связан с энергоисточником — станцией. Станция строилась на двадцать лет раньше «ящика» и к тому времени, когда «ящик» вышел на проектную мощность, стала давать сбои в работе. На развертывание строительства новой ушло пять лет. К тому времени, когда начались работы на первом энергоблоке, старая станция стала разваливаться в прямом смысле слова. Тогда и бросили всех строителей с новой и вытащили ее буквально с того света.

Что и говорить, и «ящик», и обе станции причиняли Феде много беспокойства, и он в любое время суток спешил на все «хлопки», остановки и аварии, иногда оказываясь на месте происшествия быстрее аварийщиков и следователей.

Петляя между буртами угля, Федя вышел к трубе. Там никого не было, и это не удивило его.

Еще несколько лет назад на такие происшествия вместе со «скорой» и милицией приезжало местное начальство. Присутствие его заставляло производственников крутиться активнее да и помогало на ходу решать и согласовывать многие вопросы. Но времена изменились. Теперь это считается дурным тоном, теперь хоть весь мир сорвись и разбейся, никто и пальцем не пошевелит. «Это не наши проблемы», — говорит местное начальство или: «Это не наш вопрос», что почти одно и то же.

Вблизи труба похожа на Останкинскую башню, потому что имеет мощное конусовидное основание. Но это видно только вблизи, издалека же это просто большая труба и только.

Труба — гордость начальника строительства Хуснутдинова и достопримечательность первого энергоблока. Лучшая бригада субподрядной организации с мудреным названием «Союзжелезобетонконструкция» возвела эту красавицу за два года. Бригада работала в две смены, каждая из которых длилась не обычные восемь часов, а девять-десять.

Сам Шариф Шафутдинович Хуснутдинов два дня назад произнес фразу, за которую его в тридцать седьмом вполне могли обвинить во вредительстве или диверсии.