Мария Брикер - Коллекционер закрытых книг

– А что рассказывать? Завоевать сердце Полярной оказалось несложно, – самодовольно произнес Каверин. – На тот момент я знал о Евгении все, вот и предстал перед ней в образе ее мечты.

– Почему вы не афишировали свои отношения?

– Так хотела Женя. Полярная побаивалась моего отца и отказалась светиться рядом со мной на людях. Она вообще не любила публичности, как это ни парадоксально, и свою личную жизнь всячески оберегала от посторонних. Собственно, я не возражал. Как раз тогда, когда мы с Женей познакомились, я активно обрабатывал другой объект.

– Светлану Сколкову?

– Да. Со Светкой пришлось повозиться с самого начала. Когда я на нее вышел, то просто не знал, что с ней делать. Сколкова не принадлежала к кругу творческой элиты, со средними амбициями, бить по социальному статусу было бессмысленно. Светлану вполне устраивала ее работа девочки на побегушках и копеечная зарплата. Ниже падать некуда. Она, конечно, хотела подняться по социальной лестнице, стать директором фильма, но ничего для этого не предпринимала, только жаловалась подружкам на жизнь-злодейку и гадов-работодателей. Потом я выяснил, что у Светочки идея фикс – выйти замуж и нарожать детишек.

– Тогда вы сделали все возможное, чтобы девушка влюбилась в вас без памяти, намереваясь растоптать ее чувства.

– Да, пришлось с ней спать, – горестно доложил Каверин. – Света должна была в полной мере ощутить душевную боль, которую испытала Оля. И она все получила сполна. Со стороны наш союз выглядел вполне мирно. Я называл Свету своей невестой, мы вместе проводили время, хотя наша пара смотрелась нелепо. Света, мягко говоря, не отличалась совершенством. Сколкова жила со мной, как в аду. И я каждый день подбрасывал в тот адов огонь поленья. То осыпал ее комплиментами, то гладил против шерстки, то дразнил обещаниями, то изводил упреками. Я славно над ней поиздевался, показал, каково это – быть зависимой. Света мучилась от неопределенности моих выходок, но терпела. Очень уж ей хотелось замуж.

– Почему вы столько времени со Светланой встречались?

– Пришлось, хотя я не планировал так надолго зависнуть в компании Сколковой. Светка вращалась в богемном кругу и была прекрасным осведомителем. Благодаря ей я знал, как обстоят дела в личной жизни Климовой и Полярной. О чем они мечтают, какие планы строят на будущее.

– Это вы Сколкову на кокаин посадили?

– Чего не было, того не было, – развел руками Каверин. – Сама идиотка подсела. Я даже не сразу заметил. А когда понял, постарался Свету отучить. Мне было неприятно даже прикасаться к наркоманке. Я это дело не уважаю, сам наркотики не употребляю, не курю и не пью. Всякая дурь не просто вредна, это неправильно с точки зрения религии. Душа – сосуд, который нельзя осквернять. Но Сколкова при каждом удобном случае бежала за коксом, а потом клялась, что бросит, – заявил Каверин.

Елену Петровну слегка передернуло. Не то что бы она возражала против трезвенников. В них ничего плохого нет, но из уст бездушного садиста и морального урода Каверина слышать о праведном образе жизни, о душе было мерзко. Сколько через нее всяческих мерзавцев прошло, не пересчитать, но Денис Каверин выделялся среди всех ярким пятном.

– Поняв, что Светлану не излечить от наркотиков, вы предприняли радикальный способ решения проблемы?

– Позвольте… – насупился Каверин. – Что-то не про то вы все время говорите. Как будто подлавливаете меня на чем-то. Зря я согласился с вами беседовать, вы совсем меня не слышите. Отец меня предупреждал, что вы очень опасны. Странно, но я не вижу в вас угрозы, – льстиво заметил Денис и снова уставился на Зотову гипнотическим вампирским взглядом. – Вы обязаны меня понять! – вдруг капризно воскликнул он. – Вы должны понять, я это чувствую!

– Правильно-правильно. Рассказывай, Денис. Все рассказывай. Я буду изо всех сил стараться понять тебя, – мягко улыбнулась Елена Петровна.

Чтобы расположить Каверина к себе, она перешла с ним на «ты». Почти всегда этот прием работал эффективно. Улыбку, однако, пришлось вымучивать. Больше всего хотелось оскалиться и вцепиться в морду Каверина ногтями. Все она про него давно поняла. Как только увидела, так и поняла. Месть за любимую – лишь предлог, который необходим жалким людишкам для оправдания своих неблаговидных поступков. Не за любимую женщину парень мстил другим, а за себя, за собственные унижения, которым регулярно подвергался со стороны папаши. Каверину нужен был повод, чтобы самоутвердиться за чужой счет, и такой повод он для себя нашел. Как, должно быть, мерзавец ликовал, сначала издали наблюдая за мучениями своих жертв. А войдя во вкус, захотел еще большей крови и вышел из тени. Бедные девочки, они даже не подозревали, что любимый мужчина играет ими, как куклами.