Хосе Мариа Гелбенсу - Не загоняйте убийцу в угол

– Какая трагедия, – сказал Карлос.

– Убийство, – поправила его судья де Марко. – Причем утонченное, – добавила она и, заметив удивление Фернандо, пояснила: – Я хочу сказать, что такие убийства не характерны для провинции, где причиной преступлений обычно становятся жестокость и необузданность страстей, свойственных местным жителям.

– Вы полагаете? – спросил Карлос и запнулся.

«Осторожнее, – сказал он сам себе. – Ты ведь даже не видел труп». И добавил:

– Фернандо сказал, что судье перерезали горло. Мне не кажется это слишком утонченным способом убить человека.

Судья де Марко улыбнулась:

– Если бы ты собственными глазами видел картину в целом и рану, я думаю, ты бы со мной согласился.

– Я как раз хотел вам предложить перейти на «ты», – вмешался в разговор Фернандо с едва заметным удивлением.

Карлосу понравилась искренность, с которой разговаривала и смеялась судья де Марко, но он тут же одернул себя и подумал, что эта женщина будет нелегким противником: ведь в, конечном счете, именно ей предстоит расследовать дело. Хотя, с другой стороны, чего ему бояться? Просто надо быть осмотрительнее: судья де Марко, без сомнения, очень умная женщина.

– Нет уж, я предпочту не смотреть на это еще раз, – сказал Фернандо судье.

– Как хочешь. Нашу работу мы почти закончили. Надо только дождаться прокурора – он уже выехал из Сантандера – и следственную группу Судебной полиции. Вокруг этого дела будет много шумихи: ведь судья был заметной фигурой. Поэтому, с вашего разрешения, я пойду: мне надо посмотреть еще раз, бросить последний взгляд, – профессиональная привычка, – пояснила она и, обращаясь к Фернандо, добавила: – Спасибо, ты очень помог. Рада была видеть тебя, Карл ос. Надеюсь, теперь мы будем встречаться чаще: в небольших городках невозможно не столкнуться.

– Конечно, – ответил Карлос. – До скорой встречи.

«Профессиональная привычка? – думал он. – Какого черта она хотела этим сказать?» Ему чудилось в этих словах предостережение, но даже тень подозрения не могла пасть на него. «Если только я не оставил на месте преступления удостоверение личности», – пошутил он сам с собой. Перешагнув порог дома, Карлос вытащил бумажники проверил его содержимое; все документы, в том числе и удостоверение, были на месте.

– Какая интересная женщина, правда? – спросил Фернандо на обратном пути.

Карлос не ответил: он задумался о том, как хорошо было бы провести целый день дома, в полном одиночестве, и выспаться как следует, – надо сделать все, чтобы избежать появления призраков.

– Так, – сказал Фернандо, не обращая внимания на молчание приятеля, – а теперь надо пропустить по рюмочке и все рассказать Ане Марии, не упустив ни одной детали. Хотя она, наверное, все время висит на телефоне.

Семья Аррьяса жила по другую сторону большого шоссе, по которому возвращались Фернандо и Карлос; дом их стоял на пригорке, метрах в пятистах от дома убитого. Из его окон можно было различить полускрытую верхушками деревьев крышу судьи. Сада, росшего по другую сторону его дома, видно не было: большой, раскинувшийся с северной стороны дома, он смыкался с рощей, которая начиналась сразу же за садовой стеной. В роще росли каштаны, акации и молодые дубки; она тянулась до маленькой речушки, куда впадали ручьи, стекавшие с близлежащих холмов. Усадьба Аррьясы выглядела иначе: на пологом пригорке стоял дом, от которого по холму спускалась двухметровая стена. К ней вела дорога, ответвлявшаяся от большого шоссе и упиравшаяся в ворота, сейчас распахнутые настежь, – на нее и свернули Фернандо и Карлос. За воротами дорога превращалась в широкую, посыпанную гравием аллею, вдоль которой росли грабы. Аллея уходила вверх и заканчивалась большой площадкой, которая в некотором роде была частью дома. Едва ступив на аллею, Карлос и Фернандо увидели, как Ана Мария, с нетерпением поджидавшая их, вскочила с кресла и замахала обеими руками. Впереди, на пригорке, высился каменный дом, построенный в типичном для этих мест стиле: двойная арка на фасаде и открытая терраса наверху, а под ней – просторный портик, доходивший до прихожей, превращенной в гостиную. Благодаря такой архитектуре вход в дом казался объемным, и ощущение это усугублялось стеклянной дверью, разделявшей внутреннее и внешнее пространство; на ночь закрывали массивную деревянную дверь, но днем ее створки всегда были распахнуты настежь.

Фернандо и Карлос помахали в ответ; рядом с Аной Марией кто-то стоял.