Димитр Пеев - Зарубежный детектив

И. КАРПЕЦ

© Димитър Пеев, 1980 c/o Jusautor, Sofia

Ковачева разбудил телефонный звонок. Он сразу же по привычке посмотрел на часы — было начало седьмого. Кому он мог понадобиться в такую рань? Скорей всего досадная ошибка. А может, из управления? Как бы то ни было, придется откликаться на назойливое дребезжанье, не то проснется жена. И он соскочил с кровати, двинулся в холл к телефону.

— Доброе утро, товарищ полковник, — зарокотал знакомый бас генерала Маркова. — Вроде бы не вовремя звоню, вы уж извините и за воскресенье, и за ранний час. Надеюсь, понимаете, что по неотложному делу. Неотложному!

— Что случилось, товарищ генерал? — спросил Ковачев приглушенно.

Однако жена все-таки проснулась. Она появилась в дверях спальни сонная, с недоумевающим взглядом.

— Случилось то, что вам надо немедленно отправляться в Варну. Вместе с Петевым и Дейновым. Они уже в курсе. Товарищу полковнику, как и положено, звоню последнему. Чтобы он прихватил лишние пятнадцать минут сна.

— Благодарю за любезность. Подробности будут?

— Все подробности узнаете из шифровки. Ее передаст вам Петев. Самолет в 8.15, машина будет у вас в 7.30. Времени достаточно, правда? Минев знает о вашем прилете, будет ждать в управлении.

Пока Ковачев брился и стоял под душем, жена приготовила ему чемоданчик. К таким вызовам она давно привыкла.

Шифровка была лаконичной. Минувшей ночью, точнее за минуту до полуночи, спецслужба перехватила странную радиограмму, переданную в эфир в районе между Золотыми песками и Балчиком, где-то возле Кранева. Те, кто засек передачу, сразу предположили по «почерку», что неизвестный радист был крайне сбивчив. Вероятнее всего, передатчик находился в автомашине — заодно удобно было воспользоваться и ее аккумулятором.

Вот и все содержание шифровки. Остальное предстояло распутывать.

В Софийском аэропорту у них еще хватило времени выпить по чашечке кофе. А в Варне ждала машина, и они с места в карьер понеслись в город.

Вскоре они вошли в кабинет начальника окружного управления генерала Минева. Там уже чинно сидел человек в очках, представившийся майором Симовым из отдела дешифровальной службы. Минев быстро ознакомил Ковачева с материалами, но по тону его трудно было понять, обижен ли он, что министерство скоропалительно передало дело своей софийской группе, или радуется, что в самый пик горячего курортного сезона не придется самому копаться в такой заурядной истории.

Впрочем, знакомство с материалами не затянулось надолго. Действительно, в 23.59 седьмая станция перехвата засекла тайную передачу. Электронная автоматика не только записала сигналы, но мгновенно задействовала подстанции Б и В. Три луча пересеклись в квадрате Л-17, где зафиксировали стационарный радиоисточник. Туда немедленно выехали оперативники, но, когда через четверть часа группа оказалась на предполагаемом месте, вблизи не было ни единой души. Ни одного автомобиля в окрестностях, ни одного строения вокруг.

Пока оперативные машины безуспешно прочесывали окрестности, перехваченные сигналы были переданы в Софию. Дешифровальная машина в министерстве бесстрастно проглотила пятизначные группы цифр, «жевала» радиограмму несколько часов и наконец в восьмом режиме алгоритма ЕФ-3 «выплюнула» дешифровку. Оказывается, передача велась на английском языке. В переводе текст выглядел так:

«...ПЕСКИ ДВЕНАДЦАТЬ ОТЕЛЬ ИНТЕРНАЦИОНАЛЬ О’КЭЙ ЭКСТЕРЬЕРА УСЛОВИЯ ЖАЛКИЕ МЭРИ И ДИНГО ЧЕРЕЗ ТУРЦИЮ МАМАН».

Ковачев повертел листок с переведенным текстом, который передал ему Минев, положил на стоя.

— Гм... динго, не о дикой ли австралийской собаке идет речь?.. И куда — «через Турцию»? К нам или от нас? Вроде и расшифровали, а поди разберись!..

— То-то и оно, — сказал Минев. — Вероятно, она еще и закодирована. Однако пора выслушать соображения майора Симова.

— Действительно, в дешифровке сориентироваться трудно. Надо иметь в виду, что начало радиограммы отсутствует, мы располагаем текстом лишь с того момента, когда включился магнитофон. Передача шла с небольшим ускорением, не более двадцатипятикратного. Но «растягивание» сигналов до скорости, с которой работал неизвестный радист, показало, что специалист он отнюдь не классный. Скорее всего недостаточно хорошо обученный любитель. Об этом можно судить не только по неравномерным интервалам между цифрами, но и по неровному радиопочерку. К тому же этот почерк немного вялый, замедленный.