Димитр Пеев - Зарубежный детектив

Когда мертвого положили в санитарную машину, Ковачев взял у Савова фонарь и принялся внимательно разглядывать что-то на шоссе. Что он мог найти?

Оперативник ему рассказал, что в 19.30 Маклоренс и Эдлайн Мелвилл поехали в сторону Балчика. Двигались они не торопясь, как на прогулке, нигде не останавливались, ни с кем не встречались. В Балчике они заняли столик на террасе ресторана. Недалеко от них расположился наблюдатель, потягивая пиво и закусывая.

Через полчаса, когда Маклоренс (к великому ужасу наблюдателя, тоже шофера-любителя) сумел справиться с двумя стограммовыми стопками водки без всякой закуски, за их стол подсела еще одна пара: мужчина лет пятидесяти пяти — шестидесяти, низенький, с лысиной, обрамленной седыми кудряшками, и большим крючковатым носом, сопровождал тридцатилетнюю даму — непомерно загримированную броскую брюнетку в расцвеченных розовым и синим хлопчатобумажных брюках. Подсели они как старые знакомые, заказали себе ужин и все сразу начали оживленно переговариваться.

Этот спокойный момент и избрал оперативник, чтобы позвонить из кабинета директора ресторана и «попросить подкрепления» ввиду прибытия неизвестной пары. Но он так и не успел ничего о ней выяснить, поскольку его сослуживцы вскоре появились в ресторане.

К половине одиннадцатого Эдлайн Мелвилл заплатила по счету. Однако лысый и обе дамы направились не к «плимуту», а к другой иностранной машине, броская брюнетка села за руль, и они укатили. А Маклоренс допил водку (возможно, они на него за что-то рассердились) и уехал через четверть часа. Характерно, что если те трое пили лишь белое вино, то Дэвид успел влить в себя еще два стакана водки, что не помешало ему завести свою машину. Правда, сказалось опьянение: без всякой нужды он начал форсировать двигатель, будто любовался его мощностью, зажигать и гасить дальний свет, пока наконец не рванул с места с такой скоростью, что оперативная машина еле за ним успевала.

Как и положено при транспортном происшествии, капитан Савов начал измерять на шоссе тормозной путь «плимута». Нет, не беззаботным ангелом вознесся Маклоренс на небеса. Надо отдать ему должное: хотя и сильно пьян, он сделал все возможное, чтобы спастись.

Освещая фонарем дорогу и помогая Савову в замерах, Ковачев никак не мог отвязаться от навязчивого вопроса: катастрофа ли это пьяного шофера или нечто другое? Вроде бы все говорило в пользу обычного варианта — и водка, и ненужная перегазовка, и бешеная скорость даже на поворотах, у одного из которых он и обрел свою смерть. Но приходили на ум и другие доводы. Почему Мелвилл пересела в другую машину, оставив его одного? Почему катастрофа случилась в самом опасном месте на всем отрезке пути между Варной и Балчиком — на самом крутом повороте, у самой глубокой пропасти? Вторая случайность? Да, именно в этом месте его бешеная гонка вероятней всего могла закончиться смертью. Но почему именно здесь он потерял вдруг управление?

Когда они дошли до начала тормозного пути, Савов принялся записывать измерения в блокнот, а Ковачев продолжал освещать самым внимательным образом буквально каждую пядь предполагаемого последнего пути «плимута». В одном месте он остановился и долго вглядывался в световой круг.

— Товарищ капитан, взгляните-ка сюда.

Савов тоже навел свой фонарь, вгляделся и покачал удивленно головой.

— Надо аккуратно снять асфальтовое покрытие и отдать на экспертизу, — сказал Ковачев.

В эту ночь полковник Ковачев смог лечь в постель лишь на рассвете. И хотя славился тем, что засыпал, едва лишь коснется подушки, на этот раз он долго не смыкал глаз. Мучили его вопросы, порожденные этой катастрофой, а процедура вскрытия трупа, на которой он присутствовал, не давала успокоиться. И когда в предрассветных сумерках сон все-таки сморил его, выспаться всласть он так и не смог. Его разбудили, вызвав в окружное управление. Там уже был высокий гость. Узнав о катастрофе («все-таки труп есть труп!»), генерал Марков первым же самолетом прибыл в Варну и теперь хлопал Ковачева своею медвежьей лапой по плечу.

— Вот и я решил воспользоваться субботой и воскресеньем. И вас, думаю, повидаю, и воздухом морским надышусь. Эх, какая вокруг красота! Ну, рассказывай, чем порадуешь?

— После такого убийства радости мало...

— Значит, все-таки убийство!

— Да, это не случайная катастрофа. Слишком уж место для нее подходящее.

— Мне сообщили по телефону, что сломался привод рулевого управления.