Юрий Михайлик - При странных обстоятельствах

— Отойдем, — сказал Игорь спокойно.

Они присели на блоках, только что сгруженных с панелевоза, крюк крана еще раскачивался рядом.

— Вот что, Степа, — почти ласково сказал Игорь, — считай, что разговор у нас последний. Ты чего хочешь?

— Да ничего, — промямлил Степан.

Игорь следил за ним внимательно. Что-то задумал он, ясное дело.

— А чего же ты орал на весь берег, да еще при чужих людях?

Степа молчал, признавая свою вину.

— С меня хватит. — Игорь выразительно провел ладонью под горлом. — Все вместе решили: денег сейчас не трогать. Каждый получит свою долю честно, но не сейчас. Уговорились же! Если сейчас хоть краешек денег покажется, нам всем хана. Ты понимаешь это?

Степа слушал молча.

— Откуда ты знаешь, может, у них номера записаны. Тебе сейчас дай деньги, ты ж не удержишься — начнешь садить. И всех завалишь. Сперва себя, потом нас. Раз уж решили, надо держаться.

— Да глупость это, — выбухнул Степа. — Кто спросит? Ты вокруг посмотри. Ну, у кого спросили — откуда гроши? У кого? А мы — работяги, строители. Заработал, наконец. У людей. Пусть посчитают.

— Такой счет дорого стоить будет, — грустно сказал Игорь. — Ты, Степа, меня извини, но иногда кажется, будто ты с луны свалился. Если спросят — будет уже поздно. И для тебя, и для нас. Если б дело было только в тебе, я б не спорил: бери свою долю — и катись! Посадят — сам же виноват. Но ведь тебя не одного посадят, а вместе со мной. А я сидеть не хочу. Поэтому и говорю тебе: потерпи. Полгодика хотя бы еще…

Степа встал.

— Ладно. Потерплю. Но только полгодика. Потому что я так думаю, что это все лабуда. Никто ничего не спросит. И все тихо.

Игорь посмотрел на Степу с сожалением.

— Ты Вальке говорил хоть что-то?

— Я что, дурной?

Очень хотелось Игорю ответить утвердительно на этот вопрос — удержался.

— Слушай, а может, мы за эти полгодика еще сделаемся?

Игорь внимательно разглядывал панели. Что это со Степой произошло? Или тут как раз и лежит его план — в новом деле?

— Подумать надо. И потом после нового дела все равно нельзя будет деньги тратить, ты это учти. Придется еще с полгодика терпеть.

— Ничего, — Степа сказал уверенно. — Можно и потерпеть.

— То ты торопишься, то можешь и потерпеть. Не пойму я тебя. — Игорь знал, что никакого нового дела не будет, хватит уже. Но Степе надо было отпустить веревочку, может, что-то и покажется, если он ухватится за нее?

— Обидно просто, — признался Степа. — Свое, кровное, а лишнюю шмутку не купи, того не хоти, этого не моги…

— В общем, договорились пока Ты сиди тихо, а я подумаю. Только смотри, Степа! — почти ласково предупредил его Игорь.

— Ну! — Степа ушел веселый.

Нет, не верил ему Игорь — ни единому слову не верил. Помнил бешеные его глаза, эту внезапную исступленную ненависть. Пьяный, конечно, был, вот и выдал себя. И теперь что то крутит, замазывает

Работали в этот день помаленьку, особо душу не рвали. Валя Портнов, видно, с большого перепоя, ходил хмурый, частушечки свои с похабенью сегодня не запевал. А в конце дня пошел к Игорю, наклонился с высоты почти двухметрового роста, сказал потихоньку:

— Дружок-то твой, слышь, намыливается вроде.

Игорь в первую минуту подумал, что это он про Степу говорит, поднял удивленный взгляд. Но Портнов хмуро объяснил:

— Начальничек-то наш — заявление подал.

— Аркадий? — изумился Игорь. — Куда ж он уходит?

— В том-то и дело, что непонятно. Уходит — и все. Обиделся там на кого-то и ляпнул заявление.

— Ну, подал и подал. Хрен с ним, — равнодушно махнул рукой Игорь. И в этот момент его кольнуло — что-то тут не так, что-то не ладится — и Степа вот зашевелился, и Аркадий коники выбрасывает…

— Чё эт ты такой шибкий стал? — подозрительно спросил его Валя. — Я про дело говорю. Уйдет, пока нового пришлют, да еще как будет — неизвестно. Тут хоть все ладом.

— И с новым отладим, — сказал Игорь легко. — За такие бабки любой отладится.

— Не скажи, — Портнов не успокаивался. — Ты б узнал, а, куда это он собрался?

— Потолковать можно, — что-то чувствовал Игорь, и не хотелось ему идти на такой разговор с Немченко, но отказан. Портнову в просьбе он тоже не мог. Осложнять отношения с бригадиром было совсем не с руки. Все теперь не с руки, а деваться некуда — один путь.

Когда Ушков вернулся домой, ужин уже стоял на столе. Марина терпеливо ждала мужа. Она всегда приходила первая, теперь, когда Марина стала старшей палатной медсестрой, у нее не было вечерних и ночных дежурств. Отправив мужа под душ, Марина готовила, напевая.