Артур Апфилд - Из собрания детективов «Радуги». Том 1.

— Думаю, если вы до вечера ничего не услышите о преступниках, то позднее они попытаются проникнуть в дом, а именно к вам в четвертый номер. Я, со своей стороны, приму меры, и независимо от того, позвонят вам по телефону или нет, мы будем на страже. Внутреннюю охрану дома я, вероятно, возьму нынче на себя. Увидимся, когда все в доме лягут спать.

За завтраком Ван Хаутем в одиночестве, как генерал накануне предстоящего сражения, наметил расстановку своих сил. Ван Хохфелдт свяжется по телефону со стокгольмской полицией и договорится, чтобы, как только Фрюкберг появится в отеле «Сёдермальм», его тут же взяли под наблюдение. Об участии Фрюкберга в перевозке похищенных драгоценностей еще не известно ничего определенного, поэтому задерживать и допрашивать его пока не надо, но при первом же подозрении он должен быть арестован. Старинг с наступлением темноты сменит капрала Трёрнита на Регюлирсграхт и будет следить за уличной стороной дома. Полицейский пост на площади Рембрандта предупрежден, что уголовная полиция проводит операцию на участке вдоль канала, и ночные патрули должны особо следить за сигналами тревоги, которые могут быть поданы в том районе. Тем временем Дейкема, старший коллега Старинга, начнет собирать предварительные сведения обо всех обитателях дома, за исключением Фидлеров. Их Ван Хаутем взял на себя, так как все равно намеревался навестить австрийцев и разведать обстановку в целом. Затем Дейкема должен подготовиться к ночному наблюдению за садовой частью дома. Задания будут уточнены после того, как комиссар осмотрит дом изнутри.

Ван Хаутем хорошо знал, куда обратиться, если надо как можно быстрее получить сведения о жителях столицы, поэтому уже через час информация о Фидлерах лежала у него на столе. Подробные данные, собранные властями в 1936 году при рассмотрении ходатайства о натурализации, полностью подтвердили предположение Терборга, что супружеская чета знавала лучшие дни. Настоящее имя владельца пансиона было Эрнст фон Лауфенштайн. Совсем молоденьким офицером этот отпрыск старинного аристократического рода в 1917 году был зачислен в армию тогдашней австро-венгерской монархии. Поражение центральных держав и политическая неразбериха, последовавшая за перемирием, лишили его каких бы то ни было надежд. Обнищание семьи вынудило отставного офицера самому зарабатывать свой хлеб в Вене под вымышленным именем. Став Эрнстом Фидлером, он участвовал в учреждении какого-то банка.

Между тем политическая ситуация в стране быстро ухудшалась. Лишь ценой больших потерь Фидлер держался в стороне от интриг и сомнительных предприятий, стремившихся извлечь выгоду из борьбы революции с контрреволюцией. В Вене он встретил бежавшую из Румынии графиню Стурдза, в 1929 году при весьма романтических обстоятельствах женился на ней и покинул родину, чтобы начать новую жизнь в Америке. С тем немногим, что им удалось спасти во время переворота, в начале 1930 года они приехали в Амстердам, где Фидлер случайно встретил своего старого друга, который уговорил его осесть в Нидерландах и обеспечил ему место шефа-распорядителя в одном из крупнейших отелей. Супруги поселились на Регюлирсграхт в пансионе, принадлежавшем их соотечественнику. В 1932 году тот отошел от дел и уступил пансион Фидлеру, который оплатил покупку, прибегнув к закладной. В 1936 году он принял нидерландское подданство.

Из других источников комиссару стало известно, что Фидлер неизменно вел себя как примерный гражданин. В годы последней войны его дом служил прибежищем для многих, кто мог спасти свою жизнь, только скрываясь от немцев. Жил он скромно, получал приличный доход от своего превосходно поставленного пансиона и вскоре полностью погасил ипотечную задолженность. Короче говоря, бывший аристократ, судя по всему, прекрасно приспособился к совершенно новым условиям и в его поведении не было ничего предосудительного.

По пути на Регюлирсграхт Ван Хаутем обдумывал, как ему вести себя в доме, который играл известную роль в истории с неожиданно раскрытой пересылкой ценностей, награбленных на Ривьере. Он слишком давно занимался следственной работой, чтобы не знать, как часто внешне безупречное поведение служило ширмой для уголовно наказуемых делишек. Конечно, безопасней всего поручить перевозку контрабандных товаров тому, кто пользуется хорошей репутацией. Но, с другой стороны, ничто не указывало на связь между владельцем пансиона и коробкой с бриллиантами, адресованной «менееру из четвертого номера». Элементарная осторожность подсказывала, что нежелательно вводить Фидлера в курс всего дела. Однако ясно и другое: если довериться хозяину, обезопасить Терборга будет значительно легче. Так ничего и не решив, комиссар остановил машину на Кейзерсграхт и пешком свернул на Регюлирсграхт. Там он тотчас заметил капрала Трернита: с сигаретой в зубах, держа руки в карманах, капрал, казалось, внимательно следил за тяжелым несгораемым шкафом, который спускали со второго этажа соседнего с пансионом дома. Сыщик и виду не подал, что они знакомы, и шеф тоже молча прошел мимо.