Наталья Андреева - Пристрелите нас, пожалуйста!

– Как четыре?

– Один я. Один ты. Потом мистер икс, потому что я не знаю, кто именно из них звонил. Потом опять ты. Один вызывает полицию, другой отменяет вызов. Я приблизительно знаю, что он им сказал. Будто хозяева перепились. И какова, по-твоему, должна быть их реакция? Ты все слышал.

– Но как они смогли договориться?! Когда?! Этот Иван Петрович с… Черт его знает, кто он там! Они же все время были у нас на глазах!

– Я не знаю.

– Я не ослышался? – В голосе Телятина была какая-то тоскливая ирония. – Ты чего-то не знаешь?

– Я до сих пор не знаю, кто из них кто. Но не все ли равно? Никто не приедет, Аркадий. Полиции не будет. – Она машинально потрогала припертый к двери стол, на который были навалены кресло с кучей стульев и коробки со всяким барахлом: вроде надежно.

– Нет! Ерунда! Я им сейчас еще раз позвоню!

– Тс-с-с! Тихо!

– Не кричи на меня!

– Да заткнись ты!

Ульяна Федоровна на цыпочках попятилась от двери. В другой бы ситуации Телятин рассмеялся, выглядело это комично. Но сейчас он застыл от страха. Ему тоже послышались за дверью шаги. Потому и он невольно попятился назад. Сначала присел на корточки, потом почувствовал боль в ногах, опустился на пол, привалился к стене и замер. Ульяна Федоровна тоже села, будто, став ниже ростом, они могли сделаться невидимыми для преследователей.

Их и в самом деле нашли. В дверь на чердак толкнулись, но замок и надежная мебель, наваленная горой, держали ее крепко. Еще два толчка, уже посильнее, потом осторожный, можно даже сказать, деликатный стук в дверь. И голос:

– Эй, хозяева! Что же вы нас покинули? Разве так поступают с гостями? Нехорошо. Некрасиво. Просим обратно к нашему, то есть к вашему, столу. Барин! Подай голос!

Ульяна Федоровна отрицательно покачала головой: молчи!

Телятин и сам не издал бы ни звука. Он онемел от ужаса. Это был голос Ситникова, а Ситников, или кто он там, внушал Аркадию Павловичу страх, с тех пор как он узнал, что жена тоже наняла киллера.

– А ты, хозяйка? Ты женщина смелая. Отзовись!

Ульяне Федоровне хотелось разразиться площадной бранью. Сказать ему все, что она думает о таких негодяях и хамах. Но она прекрасно понимала, что ничего этим не исправит. Надо затаиться и молчать. Вдруг он подумает, что чердак нежилой и потому закрыт снаружи на ключ? Там, на двери, есть замочная скважина.

И тут в кармане у Телятина задергался мобильный телефон. Ульяна Федоровна аж подпрыгнула. Как некстати! Муж в отчаянии схватился за карман. Звук был еле слышен, почти неразличим, но за дверью рассмеялись. Аркадий Павлович умоляюще посмотрел на жену: что делать?

– Молчи, – одними губами сказала она.

А телефон все звонил. Телятин выхватил его из кармана и зажал в руке, словно пойманную птицу. Она отчаянно трепыхалась, била крыльями, просила свободы. К тому же сквозь неплотно сомкнутые пальцы Аркадий Павлович видел, что звонит тот самый человек, которого он весь вечер добивался. Гарик. Между средним и указательным пальцем на дисплее проступала заглавная буква «Г». Но именно в эту минуту ответить на звонок Гарика Аркадий Павлович не мог.

Телефон еще какое-то время трепыхался, а потом затих. Экран погас.

– Вы здесь, – сказали за дверью. – Это хорошо, что здесь. Поговорить со мной, значит, не хотите. Ну, что ж…

И тут Аркадий Павлович совершил далеко не первое, но, вполне возможно, последнее в своей жизни предательство. Стараясь не смотреть на жену, он пискнул:

– Я хочу говорить!

– Трус, – презрительно бросила Ульяна Федоровна. – Тряпка. И к тому же дурак.

За дверью расхохотались.

– Давай, хозяин! Что ты мне можешь предложить?

– Я… я… – Телятин запнулся, а потом гораздо увереннее сказал: – Все. Все, что хотите.

– Эх ты, переговорщик, – презрительно сказала Ульяна Федоровна. – От страха в штаны наложил.

– Я не боюсь, – захорохорился Телятин.

– Тогда открой дверь, – насмешливо предложил Ситников. – Выйди, поговорим. Как мужчина с мужчиной.

– Э, нет… Сначала я должен знать… – Аркадий Павлович запнулся. – Должен знать наверняка, что…

– Что тебе ничего не будет? – закончил за него мысль Ситников. – Гарантий, значит, хочешь?

– Да!

– Идет. Я даю слово, что отпущу тебя с миром.

– Он тебя убьет, – покачала головой Ульяна Федоровна. – Как только ты откроешь дверь, тебе сломают шею.

– Отпущу, – заверил Ситников. – Я человек мирный.

– Чтоб ты сдох, – сквозь зубы сказала Ульяна Федоровна. И с чувством добавила: – Сволочь!