Сергей Лукницкий: Выход из Windows

- Поскольку в сумочке найдены документы на имя Похваловой Натальи Леонидовны, которая и была задушена колготками любимой россиянками фирмы "Леванте", - закурив, не без удовольствия доложила Серафимова, - очевидно, своими - очень уж пахнут, а также поскольку было обнаружено там же удостоверение на имя Похваловой, свидетельствующее о том, что с этого вечера у президента акционерного общества "Универмаг "Европейский" больше нет референта и на вакантное место срочно требуется наш человек, то бишь сотрудник НКВД, мы можем заключить, что Наталья Леонидовна не была профессиональной... девицей легкого поведения, а была всего лишь подружкой своего Финка, изменницей мужа, и - что не исключено - шпионкой либо от богатейшего универмага, либо от беднейшего ведомства.

- Если вы о Госкомимуществе, то почему же беднейшего, Нонночка Богдановна?

- Не путайте, Коленька, благосостояние некоторых отдельно не посаженных пока еще граждан с благосостоянием страны. Кстати, и у этого Финка с благосостоянием могло быть получше.

Или украли все, что смогли, или он жил в нескольких местах. Нет самого элементарного электрического оборудования на кухне, вещей в шкафу мало, а шкаф, между прочим, рассчитан как минимум на гардероб Майкла Джексона вон та небольшая комната перед ванной. Целая комната - шкаф, Коленька, подумать только. Домработница говорит, что вещей было больше, зимняя секция вообще опустошена.

К разговору подключился подошедший Братченко:

- Я все закончил. У соседей валюты - ни цента. Там этот участковый приполз. Скрюченный. Я его посадил протокол переписывать. Нонна Богдановна, а женщину-то, похоже, сначала задушили, сам хозяин и задушил. В противном случае картина не выстраивается. Что же это получается: ее там душит колготками посторонний преступник, у которого для этого дела топорик иод мышкой, а он, хозяин, в комнате в постельку готовится?

Серафимова подняла и опустила еще густые, на концах подрисованные брови. Покачала головой.

- А вы думаете, Финк ее задушил и пошел ложиться спать?

Она на мгновение заглянула в гостиную, где, положив руки на колени и боясь шелохнуться, сидела Евдокия Григорьевна. Серафимова спросила ее, шумела ли вода, когда она входила в квартиру. Та призадумалась и ответила, что вроде бы шумела. Нонна Богдановна вынырнула из комнаты и победно глянула на коллег:

- Не убитая же закрыла краны.

Братченко хотел еще что-то возразить, но она велела ему не умничать, заниматься своим делом и немедленно вызвать мужа Похваловой, после чего произнесла следующую пояснительную речь:

- Она явно случайно подвернулась. Похоже, преступник, раскроив череп Финка, пошел к сейфу, ну, к ящику этому (она записала в памяти:

спросить фронтовичку, не рассказывала ли она кому-нибудь, где хранятся деньги), увидел дамские принадлежности и нашел девицу, из-за шума воды в биде не слышавшую ничегошеньки, в ванной. Задушил девицу и переждал приход-уход бабуси, потом забрал деньги, проследив за действиями соседки. Она же сама ему и показала, где хранятся деньги. Нужно учесть первый сигнал.

Когда все это происходило, видимо, кто-то что-то видел или слышал и позвонил в милицию. Спрятавшийся убийца и не подозревал, что милиция уже едет. Правда, Авокадов очень медленно катился. Но, может быть, все было наоборот, убийца от Финка пошел сперва в ванную - смыть кровь, убил ненужного свидетеля, в это время пришла соседка, он переждал, и дальше все так же - забрал деньги, топорик и вещи.

Она подумала, что соседка наверняка смогла бы описать орудие.

- Выходит, свидетельница в рубашке родилась, - поразился Княжицкий.

- Она и сейчас в рубашке, - добавил Братченко, - и в халате.

- Коленька, - обратилась Серафимова к Кпяжицкому, - проверьте, нет ли на раковине капель крови пострадавшего? Отпечатки пальцев посторонние, должны же быть какие-нибудь следы. И займитесь же кто-нибудь этой несчастной!

Братченко ревниво покосился на Княжицкого и пошел выполнять указание Серафимовой:

звонить мужу Похваловой и опрашивать соседей в надежде на то, что, может быть, для кого-то "наблюдение в глазок" представляет большую художественную ценность, чем мексиканские сериалы.

Вернувшись через полчаса, он разочарованно сообщил, что бабульки в этом государстве окончательно переродились, мутировали, так сказать, в телевизионных монстров и маньяков, а одна с первого этажа и вовсе приняла его, Братченко, за материализовавшегося Мейсона Кенвела. Спасибо, что не за Дон Гуана.