Сергей Лукницкий - Выход из Windows

- Как эксперту?

- Как служебной овчарке, - улыбнулась Серафимова. - Миш, не обижайся, но ставки для экстрасенса у нас еще нет. Помогай внештатно.

Вот у меня такое ощущение, что меня скоро уволят за превышение полномочий. Ты что-нибудь на этот счет можешь предсказать?

- Думаю, королева, что ты расследуешь политическое дело и мандражируешь, как та служебная овчарка, которая не взяла след на убийстве приватизатора.

Серафимова потеряла дар речи. Откуда он знает это?..

- Откуда?

- Да не пугайся, Нонночка. А то весь мой труд пойдет насмарку. Об этой собаке мне рассказал твой Княжицкий, мы были в одной компании...

Он, кажется, влюблен в тебя и питает надежды...

- Иллюзии, - уточнила Серафимова.

- Смотри, Нонночка. Он мне немножко рассказал о твоем новом деле, берегись журналистов. Очень растленные люди. А насчет "лифтера" тоже не беспокойся, все образуется. Поймаешь ты его. Кстати, ты прочитала стихи его любовницы о старухе, которая ей подсыпает в туфельки землю с могилы, оттого у нее больные ноги? Как видишь, очень поэтично, но для меня как для профессионала понятно: наличествует патология и, следовательно, круг сужается... Целую.

ФИНК

Братченко с бригадой криминалистов провел в Госкомимущеетве весь следующий день. Кабинет Финка был на ночь опечатан. А в четверг Галочка ветре шла Братченко как родного.

- А ко мне уже с утра журналисты прорывались. Прямо осаду устроили. Я им говорю, опечатан кабинет, нельзя. А их главный - известный ведущий, знаете передачу "Мир глазами убийцы", - оказывается, такой наглый, просто хам. Пошел к начальству. Меня обругал. Там ему тоже сказали, что им нужно обратиться в прокуратуру, к сыщикам. Ой, вы на "сыщика" не обиделись?

- Наоборот. Приятно. Все равно что Мегрэ и Шерлок Холмс. А как, вы говорите, фамилия этой звезды экрана?

- Юсифов, Юсупов, Юсицков - вот!.. - Галочка помнила смутно.

В Комитете легкий шок у всего коллектива.

Многих Братчепко видел зареванными все эти три дня. Портрет и некролог на входе. Что обнаружено? Да ничего. Никто ничего не знает. По Комитету ползут домыслы, предположения, прямые утверждения: доворовался. По коридорам пролетает шепоток: свои прихлопнули... кто-то, кто метил на его место... Эта версия отброшена Серафимовой: топором конкурентов не убивают. Могли быть недовольные приватизацией, могли быть недовольные ставками Финка. Пара-тройка сотрудников управления намекала, что нечисто велись дела. Кого-то придерживали с приватизацией, кого-то оформляли молниеносно, а кому-то снижали цену предприятия до копеек. Где-то не обращали внимания на спор между трудовым коллективом и дирекцией, которая оформляла право собственности на себя, но все это так устарело. Последние два года Комитет занимался только тем, что присутствовал на собраниях акционеров, расписывался в протоколах. Скукота. В Арбитраж уже полгода не ходили! Нонсенс!

Откуда деньги в сейфе? Молчали все. Кто-го намекал, что это обычное дело - взятка за льготное оформление аренды предприятия с последующим правом выкупа (лизинг). Но если выкуп по каким-либо причинам срывается, скажем, другой ловкач перекупает, тут без "разборок" не обойтись.

Только для Галочки сама находка не была неожиданностью. Финк доверял ей иногда положить в сейф какую-нибудь бумагу, достать из потайного отсека документ, привезти ему в назначенное место. Ничего особенного, видела она эту груду денег. Но Финк и человек не маленький, она была в полной уверенности, что это - деньги шефа, которые он заработал на каких-нибудь законных торговых операциях, у него такой высокий круг делового общения. К нему приходят знаменитые политические лидеры, он бывает на дипломатических приемах. Деньги появились в сейфе уже недели три-четыре. После похода в баню. Он два раза в месяц ходил в баню. Какаято закрытая баня в Москве, в ведомстве Радиопрома на Тургеиевке. Но последний раз был в конце марта, в апреле не удалось. Занят был. Что за деньги?

Овечкин? Бывал. Балагур, весельчак, а еще матершиппик страшный. Лицо белое, холеное, слегка грассирует, а сам толстый-претолстый. Директор универмага, все звал Галочку отовариться, а у нее зарплата восемьсот рублей, много не купишь.

Фипк не баловал. Даже его соку Галочка боялась выпить стакан, вдруг оговорит. Преданность - это, брат, похуже люмбаго.

Галочка уже пришла в себя, больше не плакала, на следующий день, когда Братченко предупредил, что работы в кабинете хватит до конца недели, секретарша пришла слегка накрашенная, маникюр стала делать уже на рабочем месте.