Дарья Калинина - Мираж в обручальном кольце

— Но почему? — удивилась я. — Что в этом такого?

— Девочки, о чем вы? — перебила нас Катька. — Я ничего не понимаю.

Лариса тяжело вздохнула и сказала:

— Ладно, все равно тебе бы Даша рассказала. Лучше уж я сама. У меня есть ребенок. Мальчик.

— От Коти? — спросила Катька.

Лариса кивнула.

— Когда Котю отослали в Англию, я как раз через несколько месяцев должна была родить. Но мой бедный Стасик так и не увидел своего папу.

— Но если тебя признала Маша, а Валентин мертв, то почему нужно скрывать, что у тебя есть ребенок? — спросила я.

— От Маши я и не скрываю, — сказала Лариса. — Она знает о внуке. Остальные не должны узнать правду.

— Ты боишься, что они могут повредить ребенку? — затаив дыхание, спросила я.

— Да, — кивнула Лариса. — И это не просто опасение. Я точно знаю, что кто-то из них собирался его убить.

— Ребенка?! — ужаснулась я. — Но кто?

— Не знаю, — пожала плечами Лариса. — Страшно сказать, но, может быть, это был даже Валентин.

— Расскажи толком, — потребовала я. — С чего у тебя появились такие подозрения?

И Лариса начала рассказывать. После того, как Котя погиб, Лариса страшно горевала. И выжить в то страшное время ей помогла лишь мысль о том, что у нее вскоре родится ребенок. Частичка Коти. В родившемся мальчике мать души не чаяла. Мальчик был вылитой копией отца. И Лариса находила утешение, видя, как любимые черты ее мужа все ярче проявляются в маленьком сынишке.

Гром грянул как всегда неожиданно. Стасик тяжело заболел. Лариса вызвала врача и покорно кивала, слушая перечень необходимых ребенку лекарств. Но когда она пошла в аптеку, у нее в глазах просто потемнело. Стоимость лишь самых необходимых переваливала за тысячу. А еще нужен был массаж. И еще куча всякого, что стоило много больше, чем было у Ларисы.

— Иди к деду ребенка, — сказала прагматично мыслящая мать Лары. — Нам самим Стасика не вытянуть.

— Стыдно, — чуть не заплакала Лариса.

— Ничего не стыдно! — закричала ее мать. — Если хочешь, я сама схожу.

— Сходи, — обрадовалась Лариса.

Ларисина мать сходила. И, как ни странно, дед сразу же дал ей нужную сумму. Но впредь велел его не беспокоить.

— Когда мы рассказали об этом Маше, она страшно на нас с мамой ругалась, — говорила Лариса. — Кричала, что нельзя было говорить Валентину о существовании ребенка. Что это страшный человек и от него можно ожидать всякого. Она даже предложила отправить Стасика куда-нибудь подальше. Например, к ее родственникам в Тулу. Но мне показалось, что это чересчур. И что моя свекровь преувеличивает опасность.

Но оказалось, что права была Маша, а вовсе не Лариса с ее мамой. Первая птичка прилетела, когда на коляску Стасика на прогулке наехала машина. Если бы ребенок был в ней, то он бы, безусловно, погиб. К счастью, Лариса как раз в это время вытащила его из коляски, чтобы показать кошку, которая забралась высоко на дерево. Через день прямо перед коляской с последнего этажа дома с балкона, выходящего на черную лестницу, упал огнетушитель. Лариса отвезла ребенка домой, сбегала к председателю кооператива, и они помчались выяснять, чьи это шутки.

— Должно быть, подростки играли, — сказала техник-смотритель. — Вырастили дебилов на свою голову.

Но Ларисе это объяснение показалось малоубедительным. Зачем детям тащить огнетушитель на последний этаж? Это ведь тяжело. К тому же Лариса помнила, что силуэт, который мелькнул в оконном проеме черной лестницы, был никак не детским. Лариса удвоила бдительность. И неприятности вроде бы прекратились.

— Это мог сделать мой муж, — твердо сказала невестке Маша, когда та поделилась с ней. — Только он способен на такое.

— Но зачем ему вредить собственному внуку? — удивилась Лариса.

— Не знаю, — пожала плечами Маша. — А у тебя есть другие версии?

Других версий у Ларисы не было. К тому же она помнила, как яростно был настроен Валентин против нее. И все беды начались сразу же после того, как деду стало известно о существовании внука.

— Может быть, он не верит, что именно Котя — отец ребенка, — предположила Маша. — Или что-то еще.

— Мне нужно лично с ним поговорить, — решительно сказала Лариса.

— Если он поймет, кто ты такая, правды он тебе никогда не скажет, — возразила Маша. — Не станет же он признаваться, что велел убить невинного младенца. А вот если бы он счел тебя посторонним человеком, то, как знать, может быть, тебе и удалось бы выведать у него кое-что. Вообще-то ты вполне в его вкусе.