Ли Ванс - Расплата

— Я думала, что полиция хочет арестовать вас за убийство.

— Мне повезло.

Мгновение Эмили пристально смотрит на меня, но постепенно сомнение на ее лице сменяется озабоченностью.

— Вы снова бледны, — заявляет она. — Сядьте на кровать. Можете рассказывать, что произошло, а я пока осмотрю вас.

Эмили проводит осмотр, а я докладываю ей о нашей с Тиллинг беседе. Эмили, кажется, не очень вникает в мои слова, задает мало вопросов, но это не важно. Я должен обсудить с ней одну вещь, прежде чем повидаться с Андреем.

— И еще одно, — говорю я, пока она снимает манжету тонометра у меня с предплечья. — На днях, когда я возвращался в Соединенные Штаты, меня задержали. Федеральный агент по фамилии Дэвис выдвигал совершенно нелепые обвинения в адрес Андрея и вашей клиники.

Эмили прикасается пальцем к моим губам, качает головой и указывает на дверь.

— Наш друг находится в доме, расположенном всего лишь в паре минут отсюда, если идти вдоль пляжа. — Порывшись в сумке, она извлекает оттуда банан. — Съешьте, чтобы поднять уровень сахара в крови, и мы сразу же отправимся туда. Поговорим по дороге.

Я с жадностью набрасываюсь на сочный плод и одним движением заглатываю его треть, а Эмили в это время достает мое пальто из шкафа. Она отбирает у меня банан, чтобы я смог продеть здоровую руку в рукав, подносит фрукт ко рту, чтобы я откусил еще кусок, а затем придвигается поближе, чтобы помочь продеть в рукав и вторую, больную руку. У Эмили светлые ресницы, а на носу россыпь бледных веснушек. Меня охватывает неловкость, когда я вспоминаю, что вчера она раздевала меня.

— Скажите-ка, — я ищу возможность просто поболтать, — вы всегда держите в сумке фрукты?

— Я взяла этот банан внизу, в холле, специально для вас, — отвечает Эмили улыбаясь и снова протягивает мне банан, чтобы я его доел. — Но раз вы спрашиваете, то да. Дети цыган в Москве все недоедают, а младшие не получают ничего из тех денег, которые им удается выпросить у прохожих. Я покупаю то, что могу себе позволить, а остальное потихоньку краду из гостиниц для иностранцев. Бананы — самые питательные фрукты.

— А персонал гостиниц не возражает? — интересуюсь я, развеселившись от такой сценки: Эмили прячется в роскошных вестибюлях и тайком ворует фрукты с серебряных подносов.

— Никаких проблем с ними не возникает. — Она выбрасывает кожуру в корзину для мусора и начинает ловко застегивать на мне пальто. — Все меня знают. Я — тот самый американский врач, который собирает бананы и раздает презервативы. И пожалуйста, не надо шутить. Я все эти шутки уже слышала, причем в двух вариантах: по-английски и по-русски. Хотя совершеннейшая правда: бананы иногда выполняют двойную функцию — они являются прекрасным дидактическим материалом в моей работе.

— Я встретился с парочкой цыганских детишек в подземном переходе, — кисло сообщаю я. — Один из них стянул у меня часы.

— Надеюсь, вам, по крайней мере, удалось сохранить кошелек, — сочувственно говорит она. — Они удивительно проворны. Несколько лет назад один такой ребенок и у меня часы украл, а также кольцо, которое было мне очень дорого. С тех пор я не ношу украшений.

— Но вы собираете для них фрукты.

— Никогда не отчаивайтесь, если речь идет о детях. — Эмили осторожно поднимает мою больную руку и засовывает ее в пальто между двумя пуговицами. — Это мой руководящий принцип. Если и есть хоть что-то, что заставляет меня продолжать свою работу, так это то, что большинство моих пациентов — дети. Вы готовы?

У меня такое чувство, что я прождал целую вечность.

— Полностью, — отвечаю я. — Ведите меня.

Полицейского в холле уже нет, точно так же как нет и следа джипа на пляже. Мы с Эмили идем к океану, пока не доходим до сырого песка у самой воды, где сворачиваем налево. Луна освещает наш путь. Мое страстное желание увидеть Андрея быстро сменяется чувством неловкости. Я был слишком занят его поисками, чтобы продумать предстоящий разговор. Самое худшее — ему уже известно, что наемники Лимана ответственны за убийство Дженны, и он так и не рассказал мне об этом из чисто эгоистических соображений или по причине собственной виновности. Если это так, я никогда его не прощу. Но если он не знал о Лимане, я просто не могу понять, почему Андрей так и не связался со мной, вне зависимости от того, что произошло между мной и Катей, или от того, насколько он стыдился своей кражи.

— Андрей ведь никогда не говорил вам, что он гей, верно? — спрашивает Эмили, прерывая ход моих мыслей.