Джон Гришэм - Округ Форд. Рассказы

— Как поживает его преподобие? — осведомился Адриан.

— Думаю, прекрасно.

— Он что, придет к нам в три?

— Нет. Я зайду в церковь. Он хочет со мной о чем-то поговорить.

— Интересно, о чем это?

— Больно уж любопытным вы стали в последнее время.

— Послушайте, Эмпория, я живу здесь вот уже две недели. И прекрасно понимаю, что совать нос в чужие дела неприлично. Но ведь это же почти невежливо — хоть немного не полюбопытствовать. К тому же геи более болтливые, чем нормальные люди. Вы это знали?

— Сроду о таком не слыхивала.

— Но это так. Доказанный факт. Так почему бы его преподобию не зайти самому? Ведь в том и состоит его работа — звонить прихожанам, навещать паству, знакомиться с новоприбывшими, разве не так? Я видел его три дня назад, он стоял на крыльце и беседовал с Дорис и Германом. И все время оглядывался на наш домик, точно опасался, что может подхватить заразу. Ведь вам он тоже не нравится, верно?

— Второй нравится больше.

— Мне тоже. И я не пойду с вами в церковь, Эмпория, так что не просите.

— Всего два раза и просила.

— Да, и я сказал: спасибо, не надо. Очень мило с вашей стороны, но я не имел и не имею намерения идти в эту церковь, равно как и в какую-либо другую. Не уверен, что мне там будут рады.

Она промолчала.

— Знаете, накануне ночью мне снился сон. Идет служба в церкви, белой церкви, здесь, в Клэнтоне. Ну, одна из тех служб, когда люди падают, катаются по проходам, теряют сознание, хор во всю глотку поет «Соберемся мы у реки», а священник за алтарем умоляет всех грешников выйти, покаяться и получить прощение. Ну, вам знакома эта картина.

— Да у нас каждое воскресенье так.

— И тут я вхожу в дверь, одетый во все белое, и выгляжу еще хуже, чем сейчас. Ну и иду по проходу к священнику. У него на лице написан такой ужас, что словами не выразить. Хор замолкает на полуслове. Все точно окаменели, а я продолжаю идти по проходу, долго-долго. И тут кто-то кричит: «Это он! Тот самый парень со СПИДом!» А все остальные как заорут: «Бегите! Бегите!» И тут начинается сущий ад. Паническое бегство. Матери хватают детей. Я продолжаю идти по проходу. Мужчины выпрыгивают из окон. А я все иду. И огромные женщины из хора в золотых одеяниях падают на свои толстые задницы и тоже пытаются выбраться из храма. А я иду к священнику и вот наконец подхожу, протягиваю ему руку. Но он не двигается. И молчит. Церковь опустела, не слышно ни звука. — Адриан отпил глоток чаю, вытер вспотевший лоб.

— А дальше что? Что было дальше?

— Не знаю. Я проснулся. А потом долго смеялся. Сны бывают такими реальными. Наверное, и грешники тоже все разбежались.

— В Библии по-другому сказано.

— Спасибо, Эмпория. И за обед спасибо. А теперь мне надо прилечь.

В три часа дня Эмпория встретилась с преподобным Байлером в кабинете при церкви. Встреча в таком месте всегда предполагает неприятности, и после обычного обмена любезностями преподобный сразу перешел к делу:

— Говорят, будто вас видели в винном магазине Вилли Рея.

Но Эмпория была готова к этому вопросу, так что сразу ответила:

— Мне стукнуло семьдесят пять. Я на целых тридцать лет старше вас, и если мне надо купить лекарство для друга, спрашивать никого не буду. Иду и покупаю.

— Лекарство?

— Да, так он это называет. А я обещала его родным следить за приемом лекарств.

— Называйте это как хотите, Эмпория, но людей старшего возраста расстроил этот факт. Одну из наших уважаемых пожилых дам видят в винном магазине. Какой пример вы подаете молодежи?

— Я сделала то, что должна была.

— Поговаривают, будто вы приглашали его помолиться с нами.

«Спасибо тебе, Дорис», — подумала Эмпория, но произносить этого вслух не стала. Дорис была единственным человеком, кому она рассказала, что звала Адриана в церковь.

— Я каждого приглашаю помолиться вместе с нами, преподобный. Ведь именно этого вы хотите. Так записано в Библии.

— Ну, тут несколько другое…

— Не беспокойтесь. Он не придет.

— Слава Богу. Возмездие за грехи — это смерть, Эмпория. Молодой человек расплачивается за свои грехи.

— Да, расплачивается.

— Ну а вам ничто не угрожает, Эмпория? Болезнь быстро распространяется по стране, по всему миру. Она чрезвычайно заразна, и если уж быть до конца откровенным, община очень о вас беспокоится. Почему вы пошли на такой риск? Зачем это вам? Совсем на вас не похоже.

— Медсестра сказала, что мне ничто не грозит. Я содержу его в чистоте, он сыт и спокоен, даю лекарства, стираю его вещи в резиновых перчатках. Вирус передается через секс и кровь, того и другого мы избегаем. — Она улыбнулась. Священник — нет.