Алексей Котрунцев - Последний грех

Пообвыкшийся немного, Максим друга тоже не узнавал. Нет, с виду это был все тот же Пашка: вихрастые волосы, веснушчатый нос, непропорциональные черты лица. Но, лишь с виду. Внутри это был другой человек. И человек ли вообще — сказать было сложно. Биоробот, с набором команд и физиологических действий. Он ел, пил, дышал и даже двигался на занятиях хореографии — медленно и вяло, но двигался. А больше ничего. Ни улыбки, ни осмысленного взгляда, ни слез. Поначалу Максим пытался встряхнуть друга: теребил за плечи, бил по щекам, кричал об их дружбе. Тщетно. Пашка только улыбался, иногда — кивал, но глаза его были пусты. Это был другой Пашка. Почему и как он стал таким Максим не знал… Равно, как и не мог что-то изменить. Он просто сдался: перестал защищать, не замечал обидных слов в адрес друга и вообще, стал равнодушно-нейтральным. Подземная мельница душ и тел смолола детскую дружбу.

Пасьянс никак не хотел складываться. Людочка морщила низкий лоб, кусала губы и ногти, но карты упорно никак не хотели ложиться, как нужно. Она закатила глаза и неслышно выдохнула: «Вот непруха». На стульях кто-то кашлянул. Секретарь опустила взгляд и узрела его источник — тучного посетителя с, зализанными на темя, волосами.

«Господи, опять этот идиот из строительного треста. И что он ходит туда-сюда?! Все равно, подряд уже отдали другим! Неужели не понятно? Только время зря отнимают».

«Идиот», будто читая ее мысли, отвечал Людочке злым, недоверчивым взглядом. Он тихо сопел и, словно секретное оружие, сжимал пухлый кожаный портфель. Но секретарь уже отвернулась и опять пыталась выложить карты. Впрочем, для посетителя она была лишь поводом, причиной был ее босс. Посетитель уже третий час сидел в приемной, а принимать его никто не торопился. Взгляд его постепенно наливался злобой и становился похожим на взгляд оголодавшего буйвола: только волю дай — сметет и не посмотрит.

В кабинете его, действительно, не ждали. Самолкин взглянул на часы, натикало четверть пятого. Депутат вздохнул (нужно принять еще одного), как в кармане запиликал мобильник. Альберт вытащил телефон и поднес трубку к уху.

— Алло.

— Борисыч, здорово.

— Ну, привет. А я уж подумал, ты про меня забыл в своей ментовке?!

— Да понимаешь — совещание, будь оно неладно. Неполное служебное влепили.

— За что?

— За что-за что — опоздал.

— Что — так строго?!

— Да генерал что-то не в духе был.

— Толик, тебе уже самому пора генералом быть.

— Ага! — Кабанов усмехнулся. — Как только денег накоплю, так сразу и стану. Борисыч, а ты чего звонил — по делу или как?

— Или как… хочу вот в клуб выбраться, тряхнуть стариной. Компанию не составишь?

— Куда?

— Ну, куда-куда, — Самолкин забарабанил по столу пальцами. — В вертеп ночной. Я уж там давненько не был.

— Борисыч, ты — серьезно?

— Вполне.

— В твоем-то возрасте? Делать тебе нечего.

— Толя, мне здесь уже делать нечего. У меня от этих дел государственной важности крыша скоро поедет. Релакс какой-нибудь нужен. Лучше помоложе и поактивнее, — Самолкин гнусаво захихикал. — А ты что, уже по-другому расслабляешься?

— А я и не напрягаюсь.

Хохот повторился.

— Так, значит, тебя не ждать?

— Даже, если бы и захотел, все равно не смог бы. Служба.

— Ой, да брось ты эти понты, — Самолкин скривился в гримасе. — Служба, бандиты, засады. Уж кто-кто, а я-то знаю, как ты засаживаешь.

Мужчины опять расхохотались, но обоим стало понятно, что разговор иссяк. Высказав еще пару плоских шуток, Самолкин попрощался. «Нет, работать сегодня уже никак невозможно. Все! Прием закончен!» Он поднял трубку и мягко пробормотал.

— Людочка, объяви, что на сегодня я — все. Там еще много народу?

— Четверо. И этот, — Людочка прикрыла ладонью рот, — тип из «Стройтреста».

— Что он хочет?

— Откуда я знаю? К вам хочет.

— Понятно. Нет-нет, скажи им, что на сегодня все. Я устал.

Людочка прикрыла трубку ладонью и прошептала.

— Альберт Борисович, сорок минут еще. Возмущаться будут.

— Ничего. — Депутат устало зевнул. — Повозмущаются и уйдут.

— Ой, не знаю.

— Ну, Людочка, ты же у меня умница! Придумай что-нибудь. Скажи, что меня срочно в комитет по бюджету вызывают. И это, — Самолкин замялся, — когда они исчезнут, позвони в клуб, забронируй кабинку. Достала меня эта работа.

Секретарша вздохнула, уже представляя вопли посетителей, но пробормотала.

— Хорошо.

Положив трубку, девушка встала, набрала в легкие воздуха и медленно начала.