Сандра Браун: Заложница

— Путешествие в три сотни миль?

— В один конец.

Тайл глубоко вздохнула, но позаботилась, чтобы он этого тяжелого вздоха не расслышал.

— Ты сказал, шоссе 208 до Сан-Анджело. Потом куда?

Она придерживала руль коленом, трубку держала левой рукой, а записи делала правой. Машина шла на автомате, но мозг Тайл лихорадочно работал. Ее охватил журналистский азарт. Мечты о приятных вечерах в качалке на веранде уступили место мыслям об интервью и интересных ракурсах.

Ей нужен был фактический материал, но когда она спросила об этом Галли, тот уперся:

— Не сейчас, Тайл, я очень занят, а тебе еще ехать да ехать. Когда ты будешь на месте, у меня соберется куда больше информации.

Раздосадованная его упрямством, она спросила:

— Повтори, как этот городок называется?

— Гера.

Все шоссе в этой части Техаса были прямыми, как стрела. По обеим сторонам — бесконечная прерия, лишь изредка попадались орошаемые луга, где пасся скот. На безоблачном горизонте виднелись силуэты нефтяных вышек. Часто дорогу перед самой машиной перебегали шары перекати-поля. После Сан-Анджело Тайл практически перестали попадаться машины.

«Забавно, — подумала она, — как иногда все в жизни складывается…»

Вообще-то Тайл собиралась лететь в Сан-Анджело, но несколько дней назад передумала. Она решила поехать машиной до Нью-Мексико, чтобы по дороге навестить дядю Пита и настроиться на отпуск. Длинный путь позволит ей расслабиться, забыть про все заботы и начать отдыхать прежде, чем она доберется до горного курорта. Так что она прибудет туда уже в «отпускном» настроении.

Дома, в Далласе, Тайл всегда двигалась со скоростью света, вечно спешила, поскольку постоянно поджимали сроки. Сегодня утром, когда она добралась до западной оконечности Форт-Уэрта и когда отпуск стал реальностью, она начала с нетерпением предвкушать ожидающие ее идиллические дни. Представляла себе журчащие ручьи, прогулки по горным тропам, прохладный, вкусный воздух и ленивые утренние часы за чашкой кофе с хорошим бестселлером в руках. Никакого расписания, длинные часы ничегонеделания, что само по себе чудесно.

Тайл Маккой давно имела право побездельничать. Она уже трижды откладывала этот отпуск.

В конце концов Галли заявил, что она должна или использовать накопленные дни, или забыть про них. Он прочел ей целую лекцию насчет того, насколько лучше она станет работать и как помягчеет ее характер, если она позволит себе передышку. Забавно было слышать это от человека, который обычно отдыхал всего пару-тройку дней в год за последние сорок с чем-то лет.

Когда Тайл ему об этом напомнила, он хмыкнул:

— Вот именно! Ты что, хочешь превратиться в такую же безобразную, сморщенную, жалкую развалину, как я? — И добавил самое важное: — Этот отпуск не ухудшит твоих шансов. Сможешь получить ту работу, когда вернешься.

Тайл легко поняла, что на самом деле он хотел сказать. Ей было обидно, что он сразу просек, почему она не хотела бросать работу даже на короткий период и так неохотно согласилась отдохнуть недельку. Выбрали время, заказали путевку. Но каждый план должен быть гибким — на случай таких событий, как похищение дочери Расселла Денди.

Тайл держала липкую трубку платного телефона двумя пальцами, чтобы как можно меньше к нему прикасаться.

— Ладно, Галли, я уже здесь. Во всяком случае, близко. По правде говоря, я заблудилась.

Он хихикнул:

— Слишком возбудилась, чтобы соображать, куда едешь?

— Ну, прямо надо сказать, я пытаюсь отыскать не цветущую метрополию. Ты же говорил, этого местечка даже на большинстве карт нет.

Ее чувство юмора испарилось примерно тогда же, когда она перестала чувствовать свою задницу. Уже прошло несколько часов, как все ее тело онемело от бесконечного сидения за рулем. После первого разговора с Галли она останавливалась только однажды, причем по суровой необходимости. Тайл хотела есть, пить, падала с ног от усталости, все болело, да и освежиться бы не помешало, поскольку большую часть пути она ехала в направлении солнца. Кондиционер в машине от перегрузки стал выдавать влажный воздух, так что душ бы ей явно не помешал.

Галли своим вопросом ничуть не исправил ей настроение:

— Как это ты умудрилась заблудиться?

— Я потеряла всякое ощущение направления, когда село солнце. Пейзажи здесь одинаковые, под каким углом ни смотри. Особенно в темноте. Я звоню из магазинчика в городке с населением в восемьсот двадцать три человека, если верить табло на въезде. Полагаю, торговая палата несколько преувеличила эту цифру. Куда ни глянь, только в одном доме горит свет. Местечко называется Роджо… Не помню, как дальше.